— Даже так… — Он не смог скрыть горечь в голосе.

Он ведь хотел смерти, просил о ней. Лучше она, чем бесконечно долгое пустое одиночество. Это что… так много?

— Ну а что ты хотел? Взрослая самостоятельная жизнь, она такая. Бьет под дых.

Виктор ушел, оставив его одного. Его слух, во много раз превосходивший людской, уловил рев машины, сорвавшейся с места, когда брат вышел из леса к трассе, где бросил наверняка дорогую спортивную тачку (ведь вряд ли вкусы могли измениться за десяток лет).

Максим так и стоял, смотря на недавнее место своего заточения. Когда он был там, у него была цель — выйти, у него был брат, заточивший его туда, ненавистный, но все же брат, и все было проще.

***

Максим не долго плутал по лесу. Идя, он слышал шепот деревьев, чувствовал духов населяющих лес, за столько лет заточения, он привык к этой атмосфере. Привык, но нисколько не прикипел к ней. И лишь выйдя к реке, а затем оттуда к небольшой деревеньке, смог вздохнуть полной грудью.

Человеческая энергетика ощущалась тут повсюду. Люди, их живые сердца, отмеряющие своим стуком ритм их мимолетных коротких жизней.

В голове сами собой складывались мысли о том, как теперь быть дальше. Первым делом разобраться с документами, хоть как-то легализоваться. А потом…

В прошлом он был талантливым финансистом, под его руководством был филиал зарубежного банка располагавшийся в Старославле. Он управлял людьми, направлял финансовые потоки, это приводило в азарт, придавало вкус жизни.

Но сейчас казалось абсолютно бессмысленным и пустым занятием. А прошлые карьерные победы — просто пшиком, ничем.

Деревенька была маленькой. Всего пара улиц, покосившиеся домики, в основном разделенные на две семьи.

В детстве он жил в подобной, и теперь искренне ненавидел подобные селенья. Слишком уж они были похожи одно на другое. Заставшие в прошлом веке, отличаясь от того, что было сто лет назад лишь бетонными фонарными столбами, да шифером или металлом на крышах.

В таких селеньях все друг друга знают, а чужаки особенно заметны — не спрячешься. Нужно ехать в город.

Может быть убить кого-нибудь? Восстановить как следует силы за счет чужой жизни, а заодно забрать деньги и документы.

Но клана за ним теперь нет, кровавый след подтирать будет не кому. Лучше не рисковать напрасно.

Попадавшиеся навстречу люди казались хмурыми и несчастными. Смотрели на чужака с подозрением и опаской, но все равно здоровались первыми. Видимо тут было принято всем со всеми здороваться.

— А ну проси прощения! — Макс вскинул головой, углядев через две улицы детскую площадку.

Железная горка, больше похожая на артефакт пыточной, карусель с оторванным сиденьями, качель с выломанной спинкой, и песочница, от которой пахло кошачьим туалетом (по крайней мере его не человеческий нюх, заставлял морщится).

— Мой брат ничего вам не сделал, оставьте его! — Маленький пацан лет восьми пытался загородить собой упавшего на сырую землю младшего брата.

Оба белокурые, в поношенных куртках явно не по размеру, штанах с заплатами и резиновых сапогах. У младшего на лице алел свежий синяк.

Над ними нависли школьники. Их было трое, и они были гораздо старше.

— Он забрызгал мою куртку. — Орал на маленьких один из них.

— Федя на качели качался, а вы у дороги были!

Максим поморщился. Он не собирался вмешиваться в чужие проблемы, но растянувшийся на земле мальчик с синяком на скуле неожиданно напомнил ему самого себя.

Виктор нашел его, когда Макс был еще ребенком. Слабым, беспомощным. Никому не нужным.

«— Если ты оказался настолько глуп, что влез в драку, то бей первым» — говорил ему брат,