– Здравствуй, Альтер! Я тебе покушать купил! – уже войдя в дом, воскликнул он.

– Что происходит? Вчера вы были еле живы!

– Но сегодня чувствую себя превосходно! – широко улыбнулся монах, а затем внезапно стал серьёзным и низко поклонился, сложив руки. – Я очень благодарен тебе, юноша, за то, как ты за мной ухаживал. Страшно подумать, чем бы всё могло закончиться…

– Но что это было? Нужно сходить к местному доктору! Вдруг это повторится.

– Давай, юноша, не будем торопиться. Что-то во мне поменялось, при этом в лучшую сторону. Сейчас я чувствую себя растением, которое всё время жило в маленьком горшке, и вдруг его пересадили в очень плодородную необъятную почву. Сначала дурно от перемен, но потом… начнёт цвести и пахнуть, как никогда раньше.

У меня не получилось понять метафору и уговорить Ноона обратиться к врачу.

Вначале рабочего дня все сторонились Ноона, постоянно интересовались его самочувствием. На поток этих вопросов очень странно отреагировал начальник Стру. Он отвёл нас подальше, чтобы другие не слышали и подробно расспрашивал о вчерашнем. Но по пути на работу Ноон уговорил меня отвечать всем, что у того была обычная слабость из-за переутомления. Объяснил всё интуицией, которая ему подсказывала о неведомой болезни промолчать.

Безумно хотелось поведать о случившемся. Уж очень я гордился своим ночным поступком, но мы солгали. Нашим словам Стру не особо поверил. Поручил резать брёвна большой циркулярной пилой, которую нужно вращать вручную. Сам же не отходил от нас и был удивительно молчаливым.

Только во время обеда разговорился. Рассказал, почему все изъясняются на одном языке. У коренного населения был свой единый язык, но, когда адвены захватили и основали страны, стали учить диалекты друг друга. Все медиакарды, которые работают в этом районе, прекрасно владеют обоими наречиями.

Также начальник поделился информацией о коренных жителях и своей жизни. Среди медиакардов он считается очень низким. Используя наши единицы измерения, средний рост коренного медиакарда около двухсот тридцати сантиметров, некоторые достигают и трёх метров, а женщины примерно двух. Да и живут они дольше нас.

По нелепой случайности Ноон пилой глубоко порезал палец на левой руке. Начальник пояснил, что с такой «мелкой» травмой у них за медицинской помощью не обращаются. Рану перебинтовали чистой тканью.

В конце дня с нами рассчитались. Получив деньги, решили попробовать местную кухню. В забегаловке витал очень привлекательный аромат и толпилась большая очередь. Многая еда была непонятна, а другая внешне неаппетитна. Из-за очереди и суматохи не было возможности расспросить о каждом блюде. Когда пытались разузнать о чём-нибудь, в нас впивались недовольные взгляды возмущённых голодных посетителей. Так что купили то, что нам показалось наиболее съедобным. Еда на сегодняшний вечер и на завтра – какие-то очень популярные «грибные стволы» (по запаху они точно напоминали грибы, а размером были с небольшое полено) и хорошо знакомая нам лепёшка.

Хлебные лепёшки в этой стране считались традиционным блюдом. Запивали обычно специальным напоем из листьев, отдалённо напоминающим чай. Только пить этот напиток необходимо в холодном виде, назывался он бибен. В этой жаркой стране, чем он холоднее, тем дороже.

Вернулись домой перед комендантским часом. К этому времени только начинало заходить местное солнце. Закаты здесь и вправду восхитительны. Нефритовое небо медленно поглощало шафрановые лучи Вайлто*. Они будто прятались за гигантским гребнем-скалой, накрывая серо-холодной тенью город. Я был поражён обилием оттенков зелёного и жёлтого. Казалось, художник взял все цвета на палитре, чтобы создать идеальное сочетание. На другом конце поднебесья наплывали тёмно-зелёные краски здешней ночи. И вот случилось самое неожиданное: пока наблюдал за закатом, три нежные луны увенчали заоблачное царство. Они были словно сёстры, которые, стесняясь своей молодости и невинности, устроили прогулку по небесным дорогам.