– Не подавитесь щепками, – приветливо крикнула Василиса.

Она показала волкодлакам язык, превратилась в белочку и исчезла в лесу, перепрыгивая с ветки на ветку. Волки бросились следом, но вскоре потеряли её из виду.

Избавившись от погони, она соскочила на землю, превратилась обратно в девицу и задумалась. Сначала разбойники, теперь оборотни. Это случайность или Кащей знает, что она ищет Саньку и пытается ей помешать? Скорее первое. Кащей не стал бы насылать таких бестолковых помощников, а расправился бы сам. Впрочем, кто знает, что у Бессмертного на уме, и такой вариант нельзя отбрасывать. На всякий случай нужно быть осторожней.

Неожиданно послышалось тихое пение. Плавная, тягучая мелодия завораживала, наполняя душу щемящей грустью. Василиса замерла, закрыла глаза и начала медленно покачиваться из стороны в сторону в такт музыке. Ей вдруг показались мелкими усилия найти жениха. Никакого похищения не было. Он просто-напросто передумал жениться. Испугался. У кого-то узнал заклинание, с помощью которого можно перемещаться и устроил представление. Она, глупая, его полюбила, поверила, что ради неё он совершал подвиги. А всё это оказалось обманом. Зачем тогда слова ласковые говорил, к свадьбе готовился. Вспомнив о свадьбе, Василиса без сил опустилась на землю, уронила голову на грудь и зарыдала:

– Ой горюшко, горе! Как теперь жить, свет белый мне не мил!

Слёзы ручьем лились у неё из глаз. Неизвестно, как долго бы она сидела, да и стала бы дальше продолжать поиски «обманщика», но из кустов высунулась кошачья морда. Увидев рыдающую царевну, Баюн выскочил и с тревогой спросил:

– Ты чего?

Василиса, не обращая на него внимания, продолжала голосить.

Кот недоумённо повёл ушами пытаясь сообразить по какому случаю вселенский плач, обошёл вокруг царевны и подёргал её за рукав.

– Что случилось?

Она даже не посмотрела в его сторону. Баюн с удивлением уставился на Василису. Вроде у неё склонности к истерикам не замечалось. Что-то здесь было не так. И тут он сообразил, что сквозь шелест листьев пробиваются еле слышные сладкоголосые звуки подозрительно похожие на магические заклинания.

– Не понял, – дёрнулся кот.

Он закрутил головой и увидел на соседнем дереве сидящую на ветке птицу с прелестным девичьим лицом, человеческими руками и золотой короной на голове.

– Оп-па, – рассвирепел Баюн. – Конкуренты объявились.

Дело ясное – Василиса попала под чары неизвестно как сюда попавшей певуньи, и от царевны в таком состоянии ничего не добьёшься.

Кот растопырил усы и заорал истошным голосом:

– А как собралась ра-ать больша-ая! Да всем воро-огам отомстить!

Кот Баюн в консерваториях не обучался. Чтобы околдовать свою жертву, ему академического образования не требовалось, достаточно просто немного нежно помурчать. А вот насчёт кошачьего пения у народа сложилось несколько иное мнение. Особенно у тех, кому в марте приходилось среди ночи вскакивать с постели, услышав за окном душераздирающие арии. Впрочем, сейчас Баюна отсутствие музыкальных способностей нисколько не смущало, и он с упоением вопил, задрав морду.

С соседних деревьев в воздух взвилась стая перепуганных птиц, а мирно отдыхавший неподалёку в кустах заяц в ужасе подскочил высоко вверх и задал стрекача. От этого жуткого завывания Василису перекосило. Она перестала реветь, сморщила носик и закрыла уши ладошками. С минуту сидела неподвижно, затем вздрогнула и с удивлением уставилась на кота.