Что еще раз доказывает, что нельзя останавливаться на горизонтальных участках стабилизации.

Позже, спустя 10 лет после травмы – шпагат и слезы профессоров в институте нейрохирургии. Я действовал не по правилам. Я не слушал их. И творил свою жизнь, историю. Наперекор медицинской статистике.

Однако, через некоторое время был вынесен приговор Московской профессурой – нельзя ни бегать, ни быстро ходить, ни плавать, нельзя подвергать организм любым нагрузкам. Это один случай из тысячи, что выжил. Можешь умереть, не гневи Бога. Довольно невзрачный прогноз на дальнейшую жизнь – постепенно, после такой травмы, швы в мозге станут грубее и это отрицательно отразится в дальнейшем и на двигательной функции и на других функциях организма.

И вновь, я был не согласен, я искал ответ, я был в поиске.

И я призываю всех людей, не останавливаться перед преградами, не унывать, не сдаваться. Будь то это усталость физическая или умственная, будь то это трудности на работе или долгая вынужденная изнуряющая пешая прогулка. Не сдавайтесь ни когда! И тогда Вы увидите и удивитесь, на что Вы способны.

После того, как мне был вынесен медицинскими работниками вердикт на смерть, я благодаря усиленным поискам нашел восточную школу по оздоровительным дыхательным практикам.

Сейчас я попробую систематизировать упражнения, которые я делал в стационарный и после-стационарный период.

Для кого-то они могут оказаться очень ценными.

И вы увидите, действительно, как можно преодолевать и не бояться любых жизненных трудностей и всегда побеждать их, какими серьезными они не были бы.

В период клинической реабилитации определялись такие характеристики.

Отсутствие сознания. Потерянность сознания, нахождение сознания, как бы, в прострации. Отсутствие функции вестибулярного аппарата. Очень слабая не сформированная память.

Не мог произносить ни слова, ни даже отдельные звуки, хоть речевая функция к определенному моменту возвратилась. Отсутствие мышечной деятельности, кроме левосторонней двигательной функции левой руки и ноги. Они проявлялись, наоборот, очень активно (когда пришел в сознание, активно двигал левой ногой, сгибал и разгибал ее). Зрительная функция изначально была снижена до минимума. Потерянное зрение, сильнейшая несфокусированность. Рука была согнута в локте.

После возврата речевой функции, приобретя способность произносить звуки и даже слова, они, слова, были очень медленные, заторможенные, растянутые. Расстроенный полностью вестибулярный аппарат. Не мог писать, мышцы руки были очень слабые. Не способность выполнять ногой двигательные движения большая слабость, желание отдыха (полежать). Вообще не было координации. Очень слабые атрофированные мышцы правой ноги. Правая нога была обездвижена полностью, невозможность оторвать ее от пола, удерживая равновесие. Очень слабые разболтанные сухожилия и мышцы правой ноги. Очень слабые движения пальцев правой руки по малой амплитуде.

Хочу обратить Ваше внимание на всю глубину и размах потери. Нереально больно. И нет никаких перспектив на дальнейшую полноценную жизнь. Но я жил.

Предпринимаемые реабилитационные меры были такие.

Я пришел в сознание под музыку песни «Алиса в стране чудес». В дальнейшем, в практике Института, неоднократно повторялся возврат в сознание именно под эту песню. Очень громкие побудительные слова, призывы врачей: «Костя, открой глаза», «Костя, посмотри на меня». Это были меры для большего возврата в сознание.

Неожиданные вопросы врачей: «А какое у тебя самое большое желание?», «А какая твоя любимая музыкальная группа?» Еще в очень слабом сознании (я не помню этого), меня поднимали на специальном столе в вертикальное положение для формирования функции вестибулярного аппарата.