В конце 1980-х гг. я занимал пост казначея нью-йоркского филиала одного швейцарского банка. У турецкого клиента банка, оптового торговца хлопком, было доходное хобби – спекуляция валютой. И вот как-то днем он позвонил нашему дилеру в Нью-Йорке, чтобы разместить заявку на продажу «ярда кабеля». В переводе на нормальный язык: он хотел продать миллиард британских фунтов.

Мы были в шоке от размера заявки. Для любого крупного финансового учреждения это огромная сумма, не говоря уже об одном человеке. По всем заявкам наших клиентов мы выступали контрагентами, и в этой сделке нас ожидало то же самое. Но не тут-то было. Мы не могли самостоятельно справиться с такой большой позицией.

Вся торговля валютой, за исключением небольшого количества сделок на Международном валютном рынке, происходит вне биржи. Нет никакой биржи. Все сделки осуществляются по телефону через брокера или посредством определенных электронных устройств между двумя участниками. Обычно это финансовые учреждения, но часто можно встретить и корпорации, а иногда и физических лиц. Это означает, что, когда такой розничный инвестор, как я, выставляет заявку через онлайн-брокера, контрагент фактически неизвестен. Им вполне может быть и сам брокер. Однако брокер способен собирать информацию о курсах валют у разных брокеров и финансовых учреждений. Источник котировок неизвестен, что сильно отличает валютный рынок от фондового, потому что там та или иная бумага торгуется только в одном месте, например на Нью-Йоркской фондовой бирже (NYSE). Технически NASDAQ – внебиржевой рынок, но, будучи централизованным, и он фактически является биржей. FOREX же многообразен.

Вернемся к «ярду кабеля». Размер заявки говорил о том, что нам необходимо переложить риски на других дилеров. Но у нас не было шансов найти одного дилера, который бы купил сразу весь миллиард фунтов. Даже заявка в £100 млн считалась большой.

День клонился уже к вечеру, и за моим столом остались лишь несколько валютных дилеров. Стол, за которым совершались основные торговые операции, был в форме буквы Т со мною во главе. Со своего места я мог видеть и слышать все, что происходило за ним. Я начал выдергивать дилеров с других столов. На это ушло несколько минут, и вскоре передо мной собрался уже с десяток дилеров, которые занимались как валютой, так и облигациями и операциями с наличными инструментами, по пять с каждой стороны стола.

Мы понимали, что продажа миллиарда «кабеля» вызовет резкое падение курса фунта стерлингов. Это была огромная заявка. Поэтому мы сначала просто продали £20 млн за свой счет, что нисколько не отразилось на курсе. Подобные операции называют фронт-раннинг (опережение, забегание вперед), и они являются законными на рынках FOREX и облигаций, но незаконными на рынке акций. Я попросил своих трейдеров позвонить в разные банки и узнать их цену за £100 млн. В межбанковском мире вы запрашиваете цену у банка, и он должен сообщить вам курс покупки и продажи валюты.

И дилеры, скажем, ответили так: «43–45». Это означало, что они готовы купить фунты по 43, а продать по 45. Но 43 и 45 – не весь курс. Очевидно, что отвечавший имел в виду полный курс – $1,6543 и $1,6545. Но дилеры называют лишь последние две цифры. Предполагается, что все мы знаем разницу, или «большое число». Дилеры не тратят время на разговоры. Курс 43–45 прямо-таки пролаяли в трубку с намеком, что нам лучше так же быстро сообщить им, кто мы – покупатели или продавцы. Мне часто приходится слышать, как дилеры выпаливают что-то типа: «43–45, вам чего?», т. е. курс покупки-продажи с неким побуждением к сделке.