И вот, мы пошли с ним в гости. Надо сказать, что ему идти не хотелось. Начал мне рассказывать, что утомился от перелета и с удовольствием остался бы дома. Еле уговорила не рушить компании. Тем более что нас пригласили заранее, и подруга долго к своему празднику готовилась. Игорь повздыхал и дал себя уломать. Так мы и оказались у Анюты на квартире.

Вечер был в разгаре. К тому времени прозвучало достаточно много тостов и пожеланий в адрес виновницы торжества, чтобы все собравшиеся успели ощутить хмель в крови и голове, и в ногах. И гости, и именинница приняли спиртных градусов достаточно, чтобы могли расслабиться даже самые скованные. Настал тот момент, когда шутки, все без исключения, казались смешными, а музыка подходила всем. Но только не моему мужу.

Да, он никогда не прикасался к спиртному. Это, кстати, тоже была тема, которую никогда не желал со мной обсуждать. Но раньше его трезвость не мешала ему веселиться вместе со всеми. Я никогда не ощущала его, вне общего праздника. Даже наоборот. Игорь чаще был душой компании, а не тянул на себя внимание каким-то отличным от других поведением. Сегодня на себя не был похож. Выполз из-за стола с угощениями, перебрался на мягкий диван и сидел на других посматривал, а сам в общем веселье участия не принимал.

Я попыталась дважды вытащить его в круг танцующих. Не получилось. Вяло только улыбнулся, похлопал меня по руке и подтолкнул к другим, чтобы веселилась без него. Что это значило? Непонимание зародило во мне настороженность. Она, в свою очередь, заставила более внимательно присмотреться к супругу. Вот тогда и приметила его необычный взгляд.

Он им, как бы, скользил по лицам и не замечал присутствующих. Могла поклясться, что был не с нами. А где тогда? Вопрос! Вот к нему подскочила Анюта. Поднесла бокал с минеральной водой, что тот обычно употреблял во время застолий. Сама она зажала в руке фужер с вином. Что-то ему сказала, наклонилась, чтобы коснуться краями стекла и получить хрустальный перезвон. Игоря звук как будто заинтересовал, склонил набок голову, то ли прислушиваясь, то ли задумавшись. Анна еще немного над ним постояла, чего-то ожидая. Но, похоже, ничего не дождалась, развернулась, несколько резковато, и исчезла за чужими спинами.

Тот его взгляд, что насторожил меня в первый раз, поймала именно тогда. Это им он проводил спину удаляющейся от него подруги. Но если бы только ее. Дальше мне еще раз пять пришлось наблюдать его скуку на протяжении остатка вечера. И вот, стояла я в плохо освещенном уголке комнаты, там, где только слабая лампа торшера рассеивала темноту. Прижимала к губам холодное стекло фужера, но не пила из него. И ждала. Пока не дождалась.

Я задумала за ним проследить и легко сделала это. Игорь водил взглядом по головам, спинам, стенам и стульям, а я наблюдала только за ним. Было странно и отчего-то тревожно не различать в его глазах привычных искорок, похожих на веселых чертенят. Даже, как будто, это были и не его глаза вовсе. Хотелось подойти и задать тот вопрос, который не давал мне покоя уже около часа.

– Что происходит? – эти слова рвались из меня, подступили совсем близко, но я знала, что никак не смогу их произнести.

– Почему? – спросил бы кто-нибудь.

Так приучил меня муж. Это я уже сейчас могла позволить себе такую вольность, а тогда была полностью его созданием. Если чего-то не понимала или тревожилась, должна была нежно обратить на себя внимание. Например, приласкаться к его плечу или трепетно заглянуть в глаза. Вопросы в лоб он не приветствовал. Нет, муж никогда на меня не кричал, особенно не раздражался, о рукоприкладстве вообще речи не было. Но умел так посмотреть или скроить такую мину, что чувствовала себя глупой и никчемной. Кому хочется ощущать себя идиоткой? Мне нет. Гораздо приятнее было получать его одобрение, ласки и заботу. Не могла отказать себе в этом. А потому и пошла у него на поводу, когда начал надо мной «воспитательный процесс».