– Вот это речь культурной женщины. Вспомнила, наконец, что имеешь высшее гуманитарное образование. А то, кто недавно сказал ребенку, что надо его сбагрить с рук подальше, хоть какой незанятой на сегодня из ее чокнутых на хобби бабок, а то не даст как следует по городу пошляться?

– Врешь! И вовсе я не так сказала.

– А ты девочку слышала? Смотри, Алла, не сей ветер!

– Думаешь, заложит меня перед Марьей Гавриловной или Надеждой Ивановной? – покосилась Алка на довольную рожицу, что строила нам Полли из машины.

– Может, – вынуждена была ее огорчить. – Так что, следи за своими высказываниями.

– А то, что я уже успела наговорить? – с сомнением чесала она макушку.

– Надеюсь, что забудет. Она впечатлительная. Пока будем ехать, увидит что-нибудь по дороге и отвлечется. Не робей, все обойдется.

На том и порешили. Алка села за руль, мы на заднее сиденье и поехали. Через полчаса были рядом с домом моих родителей. Я знала, что в это время папы, скорее всего, не застанем. У него, по субботам, встреча с друзьями по увлечению шахматами в местном парке. И утренний дождь был не помехой, шахматный клуб размещался в летнем павильоне, было, где укрыться от непогоды. А к тому времени и сам дождь закончился, только намочил все, да луж наделал, солнце же снова было в небе.

– А мама-то твоя дома? Может, раньше надо было позвонить? Вдруг, и Надежды Ивановны не застанем?

– Тогда будем рассматривать вариант Марьи Гавриловны. Но думаю, что все обойдется. Мама сейчас должна быть дома и мне не откажет. У них с Полиной любовь и согласие. Только вечером у нее запланирована встреча с подругами. Они сговаривались обсудить какие-то новые вышивки одной из них. Как вводится, за чаем. Позвони я заранее, выдвинет условие забрать дочь до четырех вечера. Мы управимся с тобой до этого часа? – Посмотрела на Аллу многозначительно.

– Вряд ли! Думаю, нам всего дня мало станет.

– Вот видишь! А ты говоришь, позвонить!

На наше счастье, мамуля была в квартире. Нам обрадовалась. Широко распахнула входную дверь и пригласила скорее заходить.

– Вы подоспели как раз к пирогу, – припустила она на кухню, оставляя нас в прихожей. – Я его сейчас должна достать из духовки, чтобы не пригорел. Проходите, дети мои. Я вас сейчас чаем напою.

Я состроила Алке гримасу, которая предупреждала подругу от угощения не отказываться, а то она уже рот собиралась открыть и рассказать, как нам некогда.

– Тс! – многозначительно приложила палец к губам. – Помалкивай лучше. Предоставь мне одной все уладить.

Алка пожала плечами, мол, как знаешь. А по тому, как поспешила усесться за столом, я поняла, что совсем не была против угощений. И действительно, моя родительница умела творить пироги и разные сдобы, пальчики оближешь.

– Что это наша маленькая девочка сегодня такая тихая? На себя, прямо, не похожа, – обратила мамуля внимание на Полину, вошедшую следом за нами на кухню и скромно пристроившуюся к углу стола.

Я проследила глазами за дочерью и заподозрила, что эта ее задумчивость была неспроста. Поэтому поспешила ее усадить в самый дальний уголок и придвинула ей ее любимую чашку, чтобы отвлечь от каких-то тайных мыслей.

– Мамочка, мы с Аллой должны по делам отъехать. Можно у тебя пока Полли оставить?

– Только после чая. Пока вас не угощу пирогом, никуда не отпущу, – она достала противень и внимательно рассматривала свое творение. – Что-то низ стал пригорать. Если чуть засмотришься, обязательно не уследишь.

– Вот и хорошо, что ты согласилась. А то, не хотелось ее за собой по делам таскать, у тебя ей будет лучше, – чмокнула я мать в щеку, подозревая, что она еще не совсем поняла, чем ей ее доброта грозила.