Эпл очнулся от ледяного ужаса прошлого. С той страшной ночи минуло уже восемь лет, но годы не смогли исцелить его раны. Говорят, время лечит. Это так, но только если ты позволяешь ему. Эпл не подпускал к себе этого знаменитого лекаря: он не собирался отдавать ему ни единого клочка воспоминаний о матери. Даже того, где он смалодушничал и ничего не сделал.

Но он мог сделать теперь. Не для матери, но для человека в беде. Для того, кому, как и ей, неоткуда было ждать помощи.

Он шагнул в огонь.

Тотчас же его окружил нестерпимый жар и едкий дым, несравнимо хуже того, что курил Элкарло. Словно колючий змей, он заползал в нос и горло и шевелил внутри своими кольцами, разрывая легкие на кусочки. Эпл покрылся потом, закашлялся, по щекам потекли слезы. Чтобы хоть как-то защититься от дыма, он стащил со лба повязку, раскрыл треугольником и закрыл лицо.

Вдруг карниз справа оборвался, пылающий гобелен рухнул прямо Эплу на голову… Он отбил его ведром и прыгнул вперед. Привитые отцом охотничьи инстинкты спасли его от ожогов. Эпл бросил уже нагревшееся ведро и побежал к первой двери.

Она оказалась не заперта: крошечная комната с кроватью, большим шкафом и набором швабр в углу.

Следующая дверь не поддавалась. Эпл крикнул пару раз, но никто не ответил. Он проверит другую дверь и вернется к этой позже, если не найдет сэра Барни и не поджарится по пути.

Пот заливал глаза, дым колол глаза, жар обжигал глаза. Веки норовили закрыться покрепче и не открываться, пока все не останется позади. Ноздри мечтали о том же. Сквозь щели между веками, словно сквозь отверстие в забрале шлема, Эпл глядел на коридор, через который ему предстояло пройти, и чувствовал, как волосы встают дыбом, по коже пробегают холодные иголки, а ноги сами собой разворачиваются, чтобы унести спятившего хозяина подальше отсюда. Залезть в печку Салли или плеснуть молоком в лицо Тумну казалось куда более безопасным, чем дойти до следующей двери. Эпл собрал всю свою решимость (которая таяла как воск), поправил на носу платок – и ринулся вперед.

Несколько прыжков через кочки огня на полу, осторожная прогулка среди пламенеющих препятствий, в которые превратились столики и кресла у стен, – и Эпл почти добрался до заветной двери.

Остаток пути преграждал охваченный огнем гобелен, который выплясывал от раскаленного воздуха так, как не выплясывал от кружки горячего вина Биллек. Эпл выждал момент – и нырнул.

Перекатился по полу, вскочил на ноги и схватился за ручку двери: заперта. БАМ-БАМ-БАМ – заколотил он в нее кулаком.

– Сэр Барни! Вы там? Сэр Барни!

По ту сторону что-то пробубнили – или ему послышалось. Он прислонился к двери ухом и попробовал еще раз:

– Сэр Барни?

– АНУПАДИатсют…

Отлично, он нашел-таки барона.

– Сэр, пожар, откройте дверь! Сэр!

– АССТАФЬмнявпкое…

– Сэр, я не могу, я должен вас вытащить!

– УБЬЮчесслвоубью…

Эпл оглянулся: огонь не просто подбирался к нему, а уже хватал за пятки. Если он не сделает что-нибудь сейчас, у него больше не будет шанса сделать что-нибудь потом.

Он ударил в дверь сапогом Тумна и ворвался в комнату. Ну, вернее, было так: он ударил, взвыл от боли, ударил еще и еще раз, и вот после четвертой попытки дверь распахнулась. Двери бывают разные, но большинство, когда их так настойчиво вышибают, предпочитают все же распахиваться, а не слетать с петель, как часто показывают на подмостках.

В первый миг Эпл испугался, что огонь уже добрался и сюда: так блестела роскошь господских покоев. Во второй миг Эпл испугался, что хозяин вскочит с кровати и огреет его коротким мечом, который лежал в нарядных ножнах на тумбочке. Но барон с удивительным присутствием духа лишь причмокнул губами и перевернулся на другой бок.