– А я люблю жизнь! – отрезала я.

– Эй, телки, глядите сюда! – выкрикнул вдруг мелкий, возбужденно размахивая камерой. – Вы только посмотрите, кто тут сидит!

– Что-о?! Как ты нас назвал? – нахмурилась Каринка.

– Да ладно, расслабься! Ты лучше на экран посмотри!

– Да ты… Ты у меня… – Каринка стала надуваться, как рыба-еж, которая выражает свое недовольство, умело превращаясь из рядового обитателя морской стихии в гигантский кактус.

– Девки! Глядите! Вон там, справа! – игнорируя наше недовольство, Вовик тыкал пальцем в экран камеры, но на этот раз наше с Каринкой терпение лопнуло. Мы не для того угнали тачку и удрали ото всех парней, чтобы один из них безнаказанно оскорблял нас!

Машина остановилась, и мы выволокли упиравшегося малолетку на обочину. Каринка щекотала его, а я норовила подобраться к рукам, чтобы шлепнуть по ним пучком молоденькой крапивы, которую сорвала у дороги. Не знаю, досталось ли ему, а вот мои руки эта молодая, но злобная крапивка искусала, как целое полчище ос.

– А-а-а! Хватит! Я больше не могу! – заливался смехом Вовка, катаясь по траве.

– Вот тебе! Вот тебе! – шипела я, из последних сил сжимая истрепанный крапивный пучок.

– Обещаешь больше не выражаться? – грозно вопрошала Каринка, тряся братца. – Обещаешь?

– Да, да! Только отстаньте! – сломался наконец ребенок.

После экзекуции я почувствовала неожиданное облегчение. Каринка, похоже, тоже. Наши мысли озвучил проницательный братик.

– Нашли себе мальчика для битья, да? Сорвали злость? Все предкам расскажу, так и знайте! – ворчал ребенок, стряхивая с джинсов траву.

– Марин, может, нам продолжить? – предложила Каринка и состроила такую физиономию, что «исчадие ада» испуганно затихло.

Я подняла камеру, посмотрела на экран и разглядела на заднем сиденье красной «Феррари» – кого бы вы думали? – того самого парня с собакой, мимо которого мы не так давно промчались на полной скорости. На лице нашего несостоявшегося пассажира ясно читалась злорадная ухмылка.

– Карин, ты только посмотри, кого они подобрали! – я перекинула камеру подруге. – И он еще смеется над нами! Его собака, кстати, тоже…

– А чего ты ждала? Все они собаки, – пробурчала Каринка, бросив хмурый взгляд на экран. – Ничего! Хорошо смеется тот, кто смеется последним. Будет и на нашей улице праздник! Посмотрим, как мальчик развеселится, когда узнает, сколько ему будет стоить поездка на «Феррари».

– Есть хочу! – вдруг захныкал Вовик. – Девчо-о-онки, дайте поесть!

– Там, на заднем сиденье, где-то щавель валяется! – сказала Каринка. – Можешь съесть его. Только мне оставь!

– Уже не валяется! – быстро сообщила я, на всякий случай отступив назад. И вовремя, потому что сердитый взгляд подруги не предвещал ничего хорошего.

– Почему не валяется? – строго спросила Каринка.

– Я его съела.

– Съела? Все-все-все? Тайком? И нам ничего не оставила? – Каринка смотрела на меня так, словно это я только что обогнала ее.

– Почему же… Там еще кофе есть… В пакетиках… – залепетала я, прячась за ствол сосны.

– А кофе можно есть прямо так? Из пакетиков? – поинтересовался ребенок. – Или его обязательно водой разводить надо?

– Можно прямо так, – сказала Каринка. Не глядя на меня, она развернулась и почти бегом направилась к машине, буркнув напоследок: – Предательница!

– Карин, ну прости! – бросилась я следом за ней. – Я не нарочно! Сама не знаю, что на меня нашло! Я такая голодная была, что ничего не соображала!

Не отвечая и не оборачиваясь, Каринка принялась что-то делать с верхним багажником. В результате мой баул, освобожденный от пут, тяжело плюхнулся на землю.

– Эй! Ты что? Ты что делаешь?! – всполошилась я, бросаясь к рюкзаку.