Все завершил Кропотов. Он отряхнулся, отдышался и сказал:

– Ладно. Мне все понятно. Мы уходим. И если завтра нас отсюда не заберут – федерация замучается потом выплачивать нам деньги по суду. Мы все хотели играть за сборную, за страну. Но если с нами вот так, как с рабами, тайком увезли, то фиг вам! Передайте в Москву, что мы играть не будем! А за похищение людей кто-нибудь еще сядет. И вы, кстати, тоже. Это я обещаю.

И мы ушли, поддерживая за руки «раненых» и «увечных».

Вернувшись с «поля боя» к дому, мы поняли, что совершенно не понимаем, что теперь делать и как себя вести. К счастью, тут объявился наш «завхоз», которого, как выяснилось, звали Прохор, и вновь поднял тему обеда.

Я поймал себя на мысли, что дико хочу есть. И, судя по всему, не я один. Но никто не решался первым согласиться. В результате, мы стояли, как идиоты, и молча таращились друг на друга. Выручил наш «рубаха-парень» Гаврила Голенкин.

– А че? – не очень уверенно сказал он. – Жрать-то все равно охота. А этот, вроде, говядину обещал. С макаронами. Под соусом.

Семен строго посмотрел на него.

– Ну, не отравят же они нас! – ответил на его взгляд Гаврила.

– Типун тебе на язык! – возмутился Прохор. – Что я, нехристь какой?! Людей травить!

И вопрос был решен.

Ели молча, как солдаты-новобранцы. Кстати, надо сказать, тушеная говядина была вполне себе приличная, макароны не переваренные, а клюквенный соус, так и просто, зачетный. При этом Прохор все время семенил от стола к столу и подкладывал добавки, чем заработал себе немало лайков. Ну, это так… к делу не относится.

Наевшись, мы вышли в холл, где валялись наши сумки. Там мы расселись по креслам и диванам, и занялись именно тем тяжким трудом, которым настоятельно не рекомендовал заниматься Экклезиаст. То есть, мучить себя и «испытывать мудростью все, что делается под небом».

А под небом творилось, как вы видите, такое, что приличными словами и не описать. Сказано, конечно, было много чего, но основной вывод поддержали все, потому что по-другому не срасталось. Его в конце огласил Семен:

– Старик, как пить дать, наврал, и за всем этим стоит федерация. В одиночку дед, со своим Прохором, такое провернуть не смог бы никогда. Ледники, Санторини, шторма, острова… Самый главный вопрос – знают обо этом наши клубы и, особенно, Панфилов, или нет?

Тут мнения сначала разделились. Но потом Сема включил свою логику и все расставил по полочкам.

– Подумайте башкой своей! Дед сказал, что Панфилов в ближайшее время не приедет. Помните? «Будет, когда надо». Но если Панфилов не при делах, то он будет рваться сюда, его не пустят, а он поднимет скандал. И все откроется! Кому это надо? Нееет. Провернуть такое без главного тренера…. Я думаю, он в курсе. Просто на него, и на клубы кто надо надавил. И поэтому они не дергаются. Так что… такие дела…

– А если нам из дома будут звонить, а мы все недоступны? Девушки наши тоже скандал поднимут, – пытался найти аргументы Голенкин.

Я поймал себя на мысли – а мне кто теперь позвонит? Какая девушка?

– Родственникам скажут – связь отключили, чтоб не отвлекались. Решение тренера. И весь разговор! – невозмутимо ответил Вася. А Семен уверенно кивнул головой: «Конечно, какие проблемы?…»

Нечего возразить. Получалось, что мы одни. И никто за нас не впряжется.

– Но зачем?!!! Зачем?!!! Нас отправили на остров к полоумному старику? За месяц до чемпионата! – вскочил с кресла Асан Темиров, повторяя вопрос, который мы задавали себе уже раз сто.

На это ответа не было ни у кого. Даже у Семена.

Какие только версии не высказывались! Это – наказание за плохую игру сборной. Это – особая изощренная мотивация, после которой мы забегаем и всех «уделаем» на чемпионате мира. Это – «тонкий» намек на то, что с нами будет, если мы провалимся. Вася Орлов предположил, что это – политическая пиар-акция в угоду общественному мнению, которое и так готово нас разорвать.