Мужчины из моей сферы мне надоели, как и привычная схема: увидела – влюбилась – страсти – мордасти – эмоции – пи… страдания. Поэтому сайт был выбран, как средство выхода на новую аудиторию ))

Ну в общем, на втором свидании он взял меня за ручку, чем просто сразил мою циничную женскую психику, не делал попыток залезть в трусы (извините), что часто бывало с кавалерами ранее, не пропадал, не западал, был ровным, спокойным и каким-то обстоятельным что ли. В общем, мы стали встречаться, потом поехали вместе на отдых, а потом, опять же, естественным образом, стали жить вместе, а потом я забеременела. – Вербицкая, да ты крута, он слишком прост для тебя, хочешь поиграться?, – удивлялись мои друзья.

А я смотрела в его серые глаза и мне просто вот как-то было хорошо. Нормально. Так, как должно быть.

Хотя мы, конечно, очень разные: он закрывает форточки, я открываю, он любит чипсы, я за ЗОЖ, он из мира машин и работает руками, я – из мира медиа и занимаюсь иллюзиями и так далее, но мы совпадаем по ценностям и взглядам на семью – и это главное: я тоже считаю, что у ребёнка должен быть отец. Поэтому и ждала его.

«Вас тут много, а я – одна»

Я очень люблю свою страну, с потрохами, а вот отдельные явления в ней – терпеть не могу. Их можно назвать словом «совдепия», а можно – частью идентичности нашей многострадальной страны.

Прихожу на плановое УЗИ – наблюдаюсь в обычной женской консультации Москвы, по полису. – Не заходите! Стойте, вас позовут! Дверь оставьте открытой! , – грузная женщина сидит за столом и заполняет бумажки. – Принесите мне копию полиса и вашего паспорта, иначе не смогу провести обследование.

Почему я узнаю об этом только сейчас?.. Когда в радиусе 2 километров нет копировального центра?.. Боже, я отвыкла от такого) Тем более, пришла по записи, вовремя, вежливо поздоровалась, в хорошем настроении.

Такой тон раньше во мне включал покорную испуганную девочку, которой говорили: «Открой ротик, это не больно», после чего следовала дикая боль, а потом – страх, ужас, белые палаты, таблетки в стаканчике, мамино пюре в баночке и вселенское детское больничное одиночество… Сейчас подобный тон рождает во мне желание развернуться и уйти или же вспыхнуть и включить журналиста. Впрочем, нет, я же взрослая женщина. Так что надо просто по-взрослому. И я жду за дверью.

– Заходите! Дверь закрываем. Вещи на стул справа. Раздевайтесь. Простынь принесли?

Блин, а простынь я забыла. Слегка злорадствую. – Берите на полке. Расстилайте. Ложитесь. – этот адский командный тон, ну вот откуда он в такой светлой профессии?.. Как в концлагере… А ведь она не на заводе подшипников работает, а каждый день смотрит, как развивается и формируется новая жизнь…

– Снимайте пирсинг!

– Он что, мешает? , – я начинаю злиться. – Да, оборудование может сломаться, а вы знаете, сколько оно стоит??? Она так говорит, как будто я пришла к ней домой и попортила ее собственное имущество … – Вы сказали, теперь знаю.

Я снимаю пирсинг и смотрю в потолок. Там – белые лампы и подтеки от дождя… Москва, 21 век, Собянин, бордюрная плитка, а интерьер женских консультации – как из моего советского детства … Женщина сурово водит мне аппаратом по животу, потом откладывает его в сторону и… записывает ручкой в бланк параметры.

– Вы что, одна все делаете? Обычно же один смотрит, а другой – записывает. – Какое там! Я одна. Все ставки сократили.

Слышен вздох. И вот я вижу перед собой не безликую советскую тетку, а уставшую симпатичную женщину. – Давайте я буду записывать. Все равно ж лежу.

Она впервые улыбается. – Не надо, я сама. – Давайте я жалобу напишу Собянину. Что это такое!, – во мне снова включается журналист. – Вы думаете это что-то даст?.. Сомневаюсь.