– Ты будешь приходить отмечаться в участок каждое утро и оставаться здесь до тех пор, пока не станет ясно, понадобятся ли мне на этот раз твои услуги или нет, – добавил капитан.

Я снова кивнула, он поднялся из-за стола, и мы начали заниматься. На этот раз я велела ему, прежде чем мы занялись позами, повернуться ко мне спиной и снять рубашку.

– Вам необходимо еще кое-что узнать о том, как действуют каналы, – сказала я, – особенно три самых главных канала: солнца, луны и оси, вокруг которой вращается все остальное.

На этот раз я провела эти невидимые линии тремя пальцами одновременно:

– Тогда вы и в самом деле поймете, как позы действуют на вашу спину, а это, в свою очередь, важная часть понимания того, как работает йога.

Он вытянулся по струнке, все еще стоя лицом к стене. Мне показалось, что ему нравилось вот так стоять и слушать, не глядя на меня, тихонько рисуя в своем воображении каналы, которые я ему описывала.

– Так вот, мы говорили о том, что мысли текут по этим трем главным каналам в нашем теле… – начала я.

– Дурные мысли о конкретных вещах текут справа, дурные мысли о самих мыслях текут слева, а хорошие мысли текут вверх-вниз по срединному каналу, – протянул он нараспев.

Ясно было, что он размышлял об этом дома, а значит, наше сегодняшнее занятие пройдет гораздо легче. Катрин всегда требовала, чтобы я трижды мысленно пересматривала каждое занятие перед началом следующего, и я считала, что это одно из величайших достижений всего нашего древнего учения.

– Господин капитан! – в дверь внезапно ворвался капрал и остановился как вкопанный при виде своего начальника, стоявшего без рубашки.

– Капрал! Как вы смеете! Вы что, стучать не умеете?!

– Господин капитан! Непорядок! Необходимо наше… ваше немедленное вмешательство!

Капитан принялся натягивать рубашку.

– Где непорядок? – спросил он.

– Да здесь, прямо у входа во двор, господин капитан! На дороге, господин капитан!

Капитан потянулся за своей дубинкой, давно стоявшей без дела в углу у стены.

– Нам понадобится подкрепление? – бросил он. – Сколько народу участвует в беспорядках?

– Никакого народу нет, господин капитан!

– Никакого народу? – Капитан замолчал, держа в одной руке дубинку, а другой схватившись за свою больную спину.

– Так точно, господин капитан! Только корова!

– Корова?!

– Корова, господин капитан! Она доедает последние остатки изгороди у входа, господин капитан!

Я представила себе двор перед входом в участок – уродливый плоский клочок грязной земли, на котором ничего не росло. Если там и была какая-то изгородь, то я ее не заметила, когда меня привели в тюрьму.

Капитан со знанием дела одним быстрым движением взмахнул дубинкой и стукнул капрала прямо по макушке. Конечно, с ударом сержанта и сравнивать было нечего – так, пустяковая шишка, за день пройдет.

– Капрал!

– Так точно, господин капитан! – пронзительно выкрикнул молодой человек, потирая быстро набухающую шишку.

– Сами занимайтесь этой коровой!

– Сам? Есть, господин капитан!

– Зайдите к ней сзади.

– Сзади? Сам? Так точно!

– Задерите ей хвост как можно выше.

– Господин капитан!

– А потом тяните за хвост. Со всей силы.

– Господин капитан! Есть! Господин капитан!

– А потом поглядите, она просто нагадит на вас или же лягнет вас и сломает вам ногу.

– Нагадит? Лягнет? Но господин капитан?!

Капитан с силой схватил капрала за плечи, вытолкал его из комнаты и захлопнул дверь.

– Идиот! – заорал он. Полуобернувшись, он швырнул дубинку назад в угол и закряхтел, схватившись за спину. – Прошу прощения за это вторжение, – тяжело дыша, просипел он.

– Ничего страшного, – отозвалась я. Я внезапно вспомнила, как Катрин, что бы вокруг нас ни происходило, незаметно превращала все в часть нашего урока, и промолвила. – Капитан, вытяните руки ладонями вниз.