Сразу решил зайти к ней, чтоб успокоить и рассказать новую легенду. Влетев к ней на этаж, я позвонил в дверь. Тишина. Я снова нажал на звонок, на этот раз услышал шевеление, и то только благодаря своему звериному слуху, потому что вопли с нижнего этажа заглушали практически все звуки.

– Кто?

– Света, здравствуйте, это Глеб!

Тишина.

– Света?

– Что Вам надо? – было сказано таким напряженным голосом, что аж выть захотелось.

– С Вами поговорить хотел, но могу зайти и позже. Но желательно бы всё же сейчас и не через дверь.

– Опять акция в пиццерии? Я сейчас вызову полицию. Вы же не курьер.

Я улыбнулся. Неужели провела мини-расследование относительно меня? Или это выясняла Лилия?

– Верно, но я как раз из полиции. Показываю удостоверение в глазок, смотрите.

Спустя некоторое время открылась дверь, но на цепочку.

– Покажите еще раз, – сказала Света.

Я протянул руку в щель, чтоб она рассмотрела в подробностях. К удостоверению было не прикопаться. Оно мне стоило чистки печени после попойки с одним из полицейских чинов.

– Ладно, входите.

На ней не было лица. За какой-то час изменилась до неузнаваемости: из жизнерадостной и энергичной превратилась в потухшую и скованную. Я прошел снова на кухню, где сидел за столом и смотрел мультфильмы её сын.

– Привет, парень! Как жизнь?

– Хойосё! – а малыш был мне рад.

– Маму слушался?

– Дя.

– Тогда держи! – я протянул ему пакетик зефира.

– Пасиба!

– Вы как, посменно, то курьер, то полицейский? – спросила едко Света. Ох, зубки показала, неплохо.

– Я всегда полицейский, но мне нужно было с вами лично пообщаться, не выдавая себя. Этот идиот на Вас написал заявление.

– На меня?! – кажется Света не верила своим ушам. А надо было не верить моим словам.

– Да. Там сочинение на три листа. Поэтому я решил убедиться сам, что пускать его в ход не стоит. Там дело касалось Ваших родительских обязанностей. Мы все знаем, что органам соцзащиты только дай повод…

Она побледнела и села на стул.

– А Вадик тут со стульев падает, а я не показываю его специалисту. Да уж… – Света почесала лоб, глядя в пустоту.

– Я думаю у Вас уже в этом вопросе есть некоторый опыт, – я мягко улыбался, и это благотворно действовало на неё, она немного расслабилась, хотя вопли снизу не прекращались ни на секунду. А сам я снова ощущал до невозможности приятную атмосферу этой кухни, конечно, если не обращать внимания на звуки снизу. Особенно в нос бил запах ванили, который уже почти развеялся, но не для моего звериного нюха.

– О дааа. А еще знаете, что забавно? На меня он может натравить органы, а я на него не смогла. Вот это, – она ткнула пальцем в пол, – уже не первый и даже не десятый раз происходит. Он угрожает мне и сыну, стучит ночами в двери, в пол, к нему ходят всякая уголовщина…

– А был какой-то повод сейчас так орать?

– Да. Сын уронил мячик в коридоре. Даже не табурет, не шкаф, не вазу с цветами, а мягкий резиновый мячик… Я и так ему не позволяю бегать, прыгать и шуметь, а…

– Я понял. Всё решим, я поэтому здесь.

Я поднялся, чтоб наконец-то заткнуть эту дрянь снизу, когда Света вдруг спросила:

– А в магазине как произошло, вы там следили за мной что ли?..

– А там случайная встреча, – и снова улыбка Джоконды в моём исполнении. И опять моя собеседница посмотрела на меня как женщина на мужчину, оценивающе. Ну наконец-то! Хотя я опять свои феромоны оставил при себе.

Когда Глеб возник у моей двери мне хотелось выть. Снизу бесновался психопат, в дверь звонит маньяк, полиции однофигственно, что одно, что другое, пока не будет трупа. А была надежда, что выходные пройдут отлично: мы так славно поиграли в парке, пока два каких-то идиота не затеяли драку неподалёку. Но я оперативно ушла оттуда, чтоб не портить настроение ни себе, ни малому. Но, как говорится, от судьбы не уйдёшь, поэтому она догнала нас прямо в нашей квартире. Как только Вадик уронил мячик, то алкоголик снизу начал верещать так, будто на него упал подъемный кран. Что будет дальше, я уже знала, исходя из опыта в пару лет: 2–3 часа диких воплей с грязной руганью и угрозами, а затем придут его дружки и будут заливать глотки до самой глухой ночи.