И не смотря на то что уходящий родитель (чаще всего отец) говорит своему ребёнку, будто уходит не от него, а от мамы, фактически это одно и то же.

Я не самый большой эмигрант на планете, скажу честно. Но к своим тридцати, начиная с семнадцати лет, дважды сменил город проживания. Мой отец ушёл из семьи, когда мне было одиннадцать, и к настоящему моменту он успел пожить уже в десяти разных городах.

Мой пример далеко не самый трагический, поскольку в разное время мы с отцом оказывались рядом. Я не раз видел, как отцы моих друзей уезжали в поисках лучшей жизни на другой конец света и по разным причинам не возвращались.

А есть ведь ещё и те дети, у кого в графе «отец» стоит прочерк. Что они думают о себе в подростковом возрасте?

Пару лет назад мне попадалась на глаза статья, в которой автор в качестве меры по законодательному закреплению равноправия полов, предлагал ввести в общую практику матчество. Дескать, при получении паспорта ребёнок может взять имя матери вместо отчества (Татьянович). В западной традиции такое иногда встречается, например, Эрих Мария Ремарк (от рождения он Эрих Пауль Ремарк). Глядя на приведённую выше статистику, я не нахожу эту идею такой уж глупой.

А главное, благодаря этим цифрам, мы можем хотя бы представить масштаб проблемы. У Александра Васильева была замечательная строчка: «думают люди в Ленинграде и Риме, что смерть это то, что бывает с другими».

Это ведь не какие-то левые люди пришли и испортили нам статистику. Это мы с вами, наши родители. За этими цифрами стоят судьбы реальных детей, которые из-за глупости взрослых недоберут тепла и заботы, не усвоят многие уроки и модели поведения, недополучат внимания. А кто-то недополучит безопасности, одежды и даже куска хлеба.

Вместо этого они усвоят опыт отвержения, одиночества, а в некоторых случаях даже сиротства и будут вынуждены рано включиться во взрослую жизнь. А до взрослой жизни нужно ещё дозреть.

Многие в нашем обществе культивируют людоедское убеждение, мол, чем жёстче условия, тем сильнее люди. Такой подход неприменим к детям. Всё равно, что утверждать, будто ребёнок, рождённый прежде срока, сильнее того, кого мать носила положенное время.

Зачем нужна семья, если женщина может себя обеспечить, а мужчина сам позаботиться о быте?

Мы слабо представляем себе перемены, которые произошли в результате промышленной революции. До недавнего времени люди вели схожий образ жизни, передавали от старших к младшим одни и те же социальные роли, решали одни и те же задачи. Возделывали землю, тянули жилы, справлялись.

Мы смотрим на блага цивилизации так, будто они были всегда. Представьте, роман Анна Каренина опубликовали в 1878 году, почти полтораста лет назад. К тому времени железные дороги были не везде. Режиссёр Александр Митта в книге «Кино между раем и адом» отмечает, что концовка великого романа выглядела для современников Толстого столь же необычно, как для нас выглядело бы решение Анны броситься и сгореть в дюзах космического корабля.

В 1878 году в России не было ни одной электростанции. До своего дома какой-нибудь достопочтенный отец семейства добирался на дрожках (или, ужас, в тарантасе), как и его предки на протяжении долгих веков. А представьте, как трудно без электричества, например, вытачивать из дерева круглые ножки для стульев?

С тех пор условия жизни существенно изменились. Машины замещают людей на опасных производствах, появились роботы, сложные станки, требующие тонкой настройки и высокого уровня квалификации операторов. Людям стали доступны анестезия, антибиотики и противозачаточные средства. Возникли целые индустрии, где сила и выносливость не играют существенной роли, а важны, напротив, социальные навыки, внимание, гибкость.