– Что? Ой, не корчи из себя оскорбленную невинность, Пепеляев! «Горючая смесь органического происхождения», говорили они. «Никакой магии» – говорили они! Конечно, никакой магии! Ты же нулевка! Небось, что-то из армейских штучек, да? – Наталья Кузьминична снова затянулась папиросой. – Нет, пойми меня правильно: там одни скоты сгорели, никто плакать не собирается. Ни мы, ни сыскари, ни местная милиция. Но с самосудом ты заканчивай. Это чревато. Есть наводка – звони мне или Ивану Ивановичу. Вон – Криштопову твоему, в конце концов, он дядька принципиальный… Вообще – я бы, Иван Иванович, на вашем месте к этому Криштопову присмотрелась.

– Ну, во-первых, вы не на моем месте, а во-вторых – он отказался, – вздохнул Рикович. – Говорит, Вышемир любит.

– Идеалист, – закатила глаза Пруткова. – Еще один. Беда с ними. Вот, Иван Иванович, взгляните на нашего интеллигента: поджарил целую банду и глазами хлопает, строит из себя целку. Не верю, Пепеляев! Не ве-рю!

– Я не Господь Бог, чтобы в меня верить, – огрызнулся я. – Что вы ко мне вообще прицепились с утра пораньше?

В этот момент опричники закончили свои манипуляции в салоне «Урсы», броневик с симбионтом в пластиковом контейнере укатил куда-то, следом за ним – еще один.

– Всё, – сказал рыжий целовальник Сыскного приказа. – Давай убирай свою тачку с эвакуатора. Там зарядки еще километров на двести крейсерского хода хватит, по городу на сто пятьдесят. А! Вот тебе ай-ди браслет, а вот – бумажный техпаспорт и договор купли-продажи, мы там все за тебя заполнили…

Заполнили они! Контора пишет! Еще и подписи, небось, мои поставили… Страшные люди! Но вслух я спросил совсем другое:

– А ключи? – И пошевелил пальцами.

– Какие ключи? – удивился Рикович. – На кой черт тебе ключи? Он с полуметра твой ай-ди отсканирует, двери и откроются. Можешь по отпечатку большого пальца – вот на водительской двери сканер. Это ж не земская модель, а нормальная!

– Однако, – сказал я и полез на водительское место.

А сам подумал, что знатно затупил: это ведь электрокар, зачем ему зажигание? Машину я водить умел, а местные авто не особенно отличались от наших – тех, которые на коробке-автомате. И права тут вовсе не требовались: считалось, что если ты дебил и попал в аварию, то сам виноват. То есть водительские школы здесь процветали, вот только никаких документов особых не выдавали, примерно как в некоторых американских штатах. Езди, да и все. Нарушил – будешь наказан со всей строгостью. Покалечил кого или убил – добро пожаловать в казенный дом, а то и на плаху. А с правами, без прав – это мало кого тут волновало. Жизни случайных жертв, похоже, тоже. Социал-дарвинизм как есть!

Медленно сдавая назад, я косился на потолок: никаких следов симбионта там не наблюдалось. Сюрреалистическая ситуация! Брился, потом – звонок, опричники, жижа эта…

– Так что там в бардачке? Давай уже, – постучал по стеклу Рикович, когда «Урса» съехала на асфальт.

Опять эти его штучки! Задолбал он втемную меня играть… Это уже начинало выводить из себя, но – делать нечего. Открыл бардачок. На сиденье выкатилась сначала граната (благо с чекой внутри, но вспотеть я успел), следом за ней – маленький серебряный шарик, напоминающий по текстуре ртуть. Такой же текучий и нестабильный.

– Ч-ч-черт! – Рикович захлопнул дверь и прогудел снаружи: – Подожди, сейчас еще один контейнер принесу.

Вопросов я не задавал. Ни к чему это – сам виноват. Я ведь, получается, продался с потрохами: этот местный «гелик» стоит кучу денег, и если ради этого мне нужно вспотеть от гранаты и запихать две магические штуковины в контейнеры – ну что ж, так тому и быть. Зато у меня теперь машина есть. Не нужно идти на остановку, не нужно ждать электробуса и толкаться в душегубке среди школьников с гладиолусами, которыми они тычут тебе в лицо, и надушенных мамаш. Можно сесть – и поехать! Просто праздник какой-то.