Шеф рассвирепел, зарычал не хуже дикого зверя. Его ноздри раздувались, а в бессовестных глазах разгорался пожар. А что сделала я? Правильно, задрала подбородок и невинно улыбнулась. Ну а что? Надо же показать, что я его не боюсь. Хотя, если признаться честно, думала мне придет каюк, допелась гордая птичка-синичка. Но вместо того, чтобы сворачивать мне шею, он моргнул, раз, другой, растрепал волосы рукой и вылетел из приемной, бросив мне напоследок что-то про ненормальную девчонку, и чтобы я вызвала сисадмина.

Зачем нам сисадмин, если есть я?! Сама со всем разберусь. Взглянула еще раз туда, куда только что смылся мой новый начальник с донельзя краснющим лицом и вздохнула.

Правильно Алла Анатольевна зовет его оболтусом!

Делать было нечего, не могу ж я вызвать сисадмина, опозорится же шеф, как пить дать. Будут же потом слухи по всему офису гулять, что наш генеральный директор рукоблудит, а мне со всем этим еще и разбирайся в итоге.

Открыла дверь и мышкой шмыгнула внутрь кабинета. Прикрыла ее и подошла к столу, выгрузив кипу документов на самый край, чтобы освободить руки. Посторонних звуков не наблюдалось. Будто мне и правда все это послышалось. Но стоило присесть в кресло и открыть крышку ноутбука, как я тут же ахнула, зажмурив глаза.

Хотелось смеяться и одновременно плакать. Проклинать весь мир и некоторых особо бестолковых божьих отпрысков.

Распахнула глаза и почувствовала, как краска стремительно заливает лицо, ведь мне приходилось лицезреть видеоряд с чьими-то голыми женскими прелестями. Мало того что вся эта фигня не хотела убираться, от слова совсем, так все это еще ко всему прочему сопровождалось громкими, характерными, неприличными звуками.

Разобраться в чем именно было дело получилось не сразу, все-таки я программист-самоучка, а не настоящий специалист. Пришлось оторвать попу от кресла и пойти искать, где прячется в этом гудящем улье сисадмин. Но нашла я его довольно быстро, как говорится, язык и до Киева доведет. Поговорив с ним несколько минут, клятвенно пообещала потом замолвить перед шефом словечко насчет премии и забрала у него диск с антивирусом, якобы для личного пользования. Настоящую причину, конечно же, я скрыла, для своего же спокойствия.

Вернувшись обратно в кабинет, естественно, шефа я там не обнаружила. Зато меня все так же дожидался этот злосчастный ноутбук. Пришлось снова открывать крышку, но предварительно я воткнула наушники, чтобы заткнуть эти противные звуки, которые я больше не могла слушать, а звук, как назло, не хотел убавляться. Вставила диск в дисковод, пара кликов мышью, и вуаля – вирус пропал, а я облегченно выдохнула. Только вот не сиделось мне спокойно, любопытство распирало изнутри. Хотелось узнать, по каким таким сайтам наш дражайший шеф шарится, что вылазит такое непотребство на весь экран. Оправдывала себя тем, что мне потом все докладывать Алле Анатольевне и вообще это необходимо для дела, но как-то не хотелось подставлять Артема Николаевича, может он и не виноват вовсе. Но когда я открыла историю браузера, то тут же захотелось прибить этого неисправимого бабника, так как то, что я там увидела, мне совершенно не понравилось. Так значит, да? Ну ничего-ничего, я еще вам покажу Артем Николаевич, как заглядываться на…

3.2

А заглядывался наш нарцисс, ха, кто бы мог подумать, на меня, конечно же! Нет, как еще только наглости-то хватает, и ведь нашел как-то же меня в соцсети. Рассмотрел все фотки, причем каждую открыл в отдельной вкладке, да еще какие…

Практически на всех фотках, которые он смотрел, я была в купальнике. Это были фотографии с отпуска, когда я летом отдыхала у родителей, где одна другой была краше. Я там то с граблями, то с лопатой, то с мотыгой тружусь на благо семьи. Фотки с речки тоже были, конечно, как же этот извращенец да пропустит их, но их было значительно меньше, и лишь одна открыто отличалась от остальных, на ней был мой портрет, еще со времен института. Там я была такая милая, кудрявая девчушка, с большими, светящимися и наивными глазами. Угу, которые уже давно потухли, а наивность и вовсе улетучилась. Так бывает, да, жизнь обламывает крылья, еще даже ни разу не летавшим птенцам.