Добравшись наощупь до стойки, я чиркнула подпалом, и в светильнике заплясал огонек, осветив высокий силуэт совсем рядом.

Взвизгнув, я отскочила и прикрыла рот рукой.

— Прошу прощения, не хотел вас пугать, — хрипловато сказал дракон, опуская на стойку поднос с грязной посудой. Надо же, съел все до крошечки. — Можно мне чего-нибудь попить? Желательно того кисленького, что было на ужин.

Справившись с испугом, я кивнула, прошла за стойку и плеснула морса в кружку. Наверное, положила ему слишком много огурчиков, вот и сушит теперь от соленого.

— Пожалуйста, герен Шпифонтейн, — произнесла я.

Он надел мягкие домашние штаны и белую рубашку, которую не потрудился застегнуть, и я могла бы легко пересчитать кубики его пресса, если бы захотела. Некстати вспомнился абзац из книжки про то, что перед драконом, охочим до любовных ласк, очень трудно устоять. Я быстро перевела взгляд выше. Темные волосы герена растрепались, а на щеке был заметен след от подушки, и сейчас он казался обычным мужчиной, слегка заспанным и помятым, но и в этом было что-то соблазнительное. Такой простой, доступный, пахнущий моим цветочным мылом…

Опомнившись, я стащила шапку, убрала прядки, прилипшие ко лбу. Наверняка выгляжу как чучело.

— Гарри, — сказал дракон, отпив морс и облизнув губы.

— Гарри? — непонимающе повторила я.

— К чему нам эти церемонии, — продолжил он. — Раз уж я целый месяц буду жить под вашим гостеприимным кровом с негостеприимными балками, зовите меня по имени. А вы?..

— Кэйтлин. Кэти, — исправилась я.

Он назвал мне свое сокращенное имя, значит, и мне следует позволить ему такую вольность.

— Очень милое имя, — улыбнулся Гарри, сверкнув белыми зубами.

— Благодарю, — чопорно ответила я, совершенно не зная, как вести себя дальше, и спохватилась: — Лоб не болит, Гарри? Синяка вроде нет…

Это было странно и волнующе приятно — обращаться к нему по имени, словно бы мы ровня. Он покачал головой и, допив морс, поставил на стойку кружку. Я потянулась, чтобы забрать ее, и наши пальцы случайно соприкоснулись

— У вас красивые руки, — с удивлением произнес Гарри, поймав мою ладонь своею. — И такие нежные...

Меня словно холодной водой окатили. Я выдернула руку и, отвернувшись, быстро ополоснула кружку, злясь из-за удивления, так явственно прозвучавшего в его голосе. Конечно, это странно, что у трактирщицы нет ни мозолей, ни шрамов от ожогов. Была б она исконницей, как он, другое дело…

— Это все? — холодно спросила я, убрав кружку на полку и повернувшись к нему. — Больше ничего не хотите?

Дракон оперся на стойку, слегка наклонившись вперед, и посмотрел на меня так выразительно, что я нащупала скалку, которую на всякий случай держала под стойкой. Глаза, опушенные черными ресницами, изучающе скользнули по мне взглядом, задержавшись на губах.

— Раз уж вы спросили, я бы хотел кое-что еще, — сказал он, понизив голос до интимного шепота, от которого по моей спине побежали мурашки.

Врезать ему прямо сейчас? Или сначала кричать?

— Книжку, — сказал он, кивнув на стойку.

Не дожидаясь ответа, Гарри взял книгу, полистал ее, поднеся поближе к светильнику. Страницы, заложенные петрушкой, предательски открылись на картинке, где дракон сидел на вершине горы, распахнув крылья.

Гарри пытливо глянул на меня, и я поспешила объяснить:

— Я раньше не видела драконов. Мало ли, вдруг какие-то особенности для проживания. Или предпочтения в еде.

— Очень профессиональный подход, — одобрительно кивнул Гарри, но его серьезный тон показался мне насмешкой. — И что же вы вычитали?

Он снова посмотрел в книгу, задержал палец на строках о любвеобильности драконов, которые я подчеркнула, и поднял на меня любопытный взгляд.