К полудню третьего дня подъехали к густому лесу, тут нам пришлось спешиться и распрощаться с кавалеристами, они повернули в обратный путь, а мы углубились в лес. Шагать по старой чаще было не просто, приходилось перебираться через огромные упавшие деревья и заросли кустарника. Поведение Софи стало переносить ещё сложней, она постоянно ругалась сквозь зубы и огрызалась по любому поводу. Когда она на очередном привале у небольшого ручья отлучилась, невозмутимый Пако сказал:

– Вот одна из причин, по которым в армии не должно быть женщин.

Собственно, это стало единственным замечанием в адрес Софи, коллеги Пако были ещё сдержаннее и молчаливее. Они вообще предпочитали помалкивать и открывали рот только по делу, и даже не ругались, когда их кусали комары. На третий день марша сквозь чащу нам повезло – подстрелили косулю. Жареное свежее мясо несколько улучшило наше настроение.

Ко мне подошёл Луис и случилось невероятное – он понимающе улыбнулся и спросил:Бесконечный лес очень утомил всех. На третий день хождения по лесу и шестой с момента выхода из лагеря, мы вышли к огромному болоту. Его пришлось долго и тяжело обходить вокруг, лезть в него напрямик мы не рискнули. Рахитичные высохшие стволы елей, встречавшиеся повсеместно, такие же тощие березки, пасмурное небо и тучи комаров портили настроение просто невероятно. Однако, когда мы вышли на большой черничник, я заявил, что никуда больше не пойду пока не съем тут все ягоды.

– Оборотень-медведь у тебя?

– Ага.

И мы принялись с ним на пару жадно поедать сочные и спелые, такие великолепные ягоды. Остальные попадали на землю и тоже стали лакомится. Но очень скоро вокруг собралось просто немыслимое облако всякой кровососущей летающей мерзости. Но я не мог отступить от этого лесного сокровища и воплотил заклинание ветра – комаров сдуло. Ветерок, вкуснейшие ягоды и никаких комаров, я был в этот момент счастлив.

– Ну и горазд же ты есть, нет, не есть, а жрать ягоды!

Сказала Софи, плюхнувшись рядом со мной на кочку. Она неспеша закидывала в рот по одной ягодке. Я ничего не ответил – рот был занят.

– У тебя все лицо уже синие, – продолжила она предпринимать попытки отвлечь меня от ягод, безрезультатные попытки.

– Вот как сейчас хорошо, комары не кусают. Почему раньше ветер не создал?

Меня это стало слегка раздражать: "Глупая женщина, не влезай между мной и ягодами" – подумал я, а сам зарычал на неё, говорить то я не мог – рот то набит. Вдруг поймёт и отстанет со своими разговорами.

– Ой, какой страшный медведь, я вся дрожу от ужаса! – притворно округлив глаза, воскликнула эта заноза.

И тут со стороны раздался действительно мощный рык, пришлось подскочить и осмотреться, а Софи ничего не поняла и сказала:

– Ого! А вот сейчас у тебя действительно страшно получилось.

– Это и не я, а вот он, – указал я на крупного медведя, выходящего на нашу поляну, или это его поляна? Судя по недовольной морде хищника всё-таки его. Софи стала готовить огненный шар.

– Не надо, я сам! – выкрикнул я.

И воплотил между нами и зверем Хлопок. Медведь испугался и отступил.

– Вот! – наставительно поднял я в верх указательный палец. – А тебе бы только жечь. Можно и миром разойтись.

– Посмотрела бы я на тебя без магии и оружия.

– Но у меня есть и то и другое, и я не дикий зверь, чтобы сразу пускать их в ход.

К огромному сожалению, вскоре пришлось оставить чудесную поляну, нужно было шагать дальше. Эх, а там, чуть в стороне, я видел ещё и клюкву.

Когда мы отошли от болота мили на две, я с сожалением обернулся назад.

– Какое хорошее болото, сколько ягод тут, надо будет сюда как-нибудь вернуться.