«Быть» для человеческого сознания – это значит находиться в движении и изменении. Ну а если вдруг душа по какой-то причине прекращает изменяться, то, по всей вероятности, в результате этого должна наступить смерть данного индивидуума. Исходя из этого, для человека можно и нужно различать три варианта смертельных исходов: соматогенный, психогенный и психосоматогенный. Первый – это когда, несмотря на все сопротивление души, наступает вдруг острая гипоксия головного мозга (травма, инфаркт, инсульт, шок и др.) и человек, жаждущий жизни, трагически погибает. Второй – когда индивидуум самостоятельно останавливает движение своей души: просто ложится в постель и приказывает себе умереть (к этой разновидности относится и чисто психогенная, условно-рефлекторная смерть). И третий – когда человек по собственному разумению «накладывает на себя руки» – активное или пассивное самоубийство (отказ пациента от эффективного лечения). К этой же разновидности смерти я отношу и врачебную эвтаназию по просьбе умирающих пациентов.

Во всех случаях смерть или вызывается, или сопровождается «остановкой» движения конкретной души. А поскольку, как нас учит философия, движение души вечно, то она просто обязана вырваться из старой телесной оболочки и начать поиски новой. Пьер Тейяр де Шарден по этому поводу сказал: «Мы, несомненно, осознаем, что внутри нас происходит нечто более великое и более необходимое, чем мы сами: нечто, которое существовало до нас и, быть может, существовало бы и без нас; нечто такое, в чем мы живем и чего мы не можем исчерпать; нечто служащее нам, притом, что мы ему не хозяева; нечто такое, что собирает нас воедино, когда после смерти мы выскальзываем из самих себя и все наше существо, казалось бы, исчезает» (цит. по: Таранов, 1998, с. 235).

Но союз диалектики и философской антропологии нам помогает разобраться не только с этим. Исходя из общих принципов движения бытия, для процессов изменения души можно гипотетически определить и некоторые другие важные свойства.

Во-первых, движение человеческой души есть, прежде всего, самодвижение, в том смысле, что и направление, и причинный импульс к изменению состояния должны исходить из внутренней составляющей души; она есть причина самой себя, то есть получается, как всегда – винить практически некого, «сам во всем виноват».

Во-вторых, движение души несотворимо и неуничтожимо, а, следовательно, оно не привносится извне и является абсолютным.

В-третьих, если абсолютность движения души обусловлена ее всеобщностью (в виде частицы так называемого Мирового Разума), то ее относительность – принадлежностью к конкретному индивидууму, то есть как бы не изменялась душа, пока она принадлежит данному человеку, он сохраняет свою определенность.

Что же касается всеобщности души, то существует большое количество доказательств реальности такого явления, как «Душа человечества» (Гроф, 2002). Говоря образно, эта Сверхдуша представляет собой единый организм, а наши души – это всего лишь-навсего ее маленькие клеточки. Как сказал великий русский мыслитель А. И. Герцен, «на единении умов зиждется все здание человечества; только в низших, мелких и чисто животных желаниях люди распадаются».

В-четвертых, для изучения движения человеческой души надо определить так называемую систему отсчета, то, с чем это движение сравнивается; чаще всего на эту роль выдвигается образ «человека-идеала».

В-пятых, движение души внутренне противоречиво: оно есть единство изменчивости и устойчивости, движения и покоя, то есть душа может двигаться только при сохранении определенных моральных и нравственных устоев. А с другой стороны, она имеет только один шанс сохраниться как целостная субстанция, если ни на секунду не остановит своего движения.