По привычке, закрывая лавку и заканчивая работу, Миробор разговаривал сам с собой, напевая что-то под нос.

– Вот этот горшок мы поставим сюда, чтобы не мешал, а окна сейчас закроем, – весело бормотал странник. – А теперь подметем… ну а дверь пока закрывать не будем… О, а не выпить ли мне горячего отварчику?

Сказав это, Миробор подошел к огромной печи, занимавшей полкомнаты. Внизу ее горел очаг, а вверху была – лежанка, которая благодаря тлеющим в очаге углям всегда оказывалась теплой. Лавочник снял с огня только что закипевший чайник и налил кипятка в две кружки, а сверху засыпал их какими-то душистыми травами и размешал. Затем он взял одну из кружек и отпил из нее несколько глотков.

– Ну что ж, отвар получился неплохой, – улыбнулся Миробор сам себе. – Вот эта кружка будет для меня, а вот эта – для моего маленького гостя, который совсем скоро ко мне прибежит. Ведь тот, за кем гонится волкодлак, бегает быстро.

Миробор подошел к двери своей лавки, отворил ее настежь, сделал несколько шагов назад и остановился в ожидании, стоя с кружкой в руке. Спустя несколько минут на пороге, тяжело дыша, остановился мальчик лет двенадцати. Он был весь растрепанный, волосы взъерошенные, а глаза – полные страха.

– Пожалуйста, помогите! – взмолился ребенок – За мной волк гонится… или не волк… он был человеком, а потом…

Миробор не стал его дослушивать, затащив внутрь лавки, и скомандовал:

– Залезай вот на эту лежанку сверху печки и сиди тихо, чтобы не произошло. Я смогу помочь, если тебя не будет слышно. Только носки снимай, они все равно все промокли от снега.

Быстро стянув с мальчугана мокрые носки, он ловким движением кинул их в очаг – прямо в огонь, а затем подсадил своего гостя на лежанку печки, задернул ее плотной шторой и повернулся опять к двери.

Что происходило дальше, Ваня не видел – мешала штора из плотной парчовой ткани. Зато он все очень хорошо слышал.

На пороге лавки тяжело и гулко зацокали когти от волчьих лап: зверь вошел в дом. Послышалось грозное рычание, и Громов-младший подумал, что волк сейчас бросится прямо на него. Но старик с длинной седой бородой в ответ спокойно и даже немного насмешливо сказал:

– Может, ты поговоришь со мной в человеческом облике? А то я расскажу твоему хозяину, что ты натворил вчера…

В ответ послышалось недовольное волчье рычание, и Ваня услышал, как зверь развернулся и, опрокинув несколько горшков и стульев, выпрыгнул обратно на улицу.

Спустя несколько мгновений в лавку вошел уже человек. Это был тот самый незнакомец, который потом превратился в волка (Ваня узнал его по голосу), и сердце мальчика еще сильнее сжалось от страха.

– Как ты смеешь мне ставить условия, никчемный человечишка? Стоит мне только вильнуть хвостом – и от тебя и твоей лавки ничего не останется! Где мальчишка? Я видел, что он забежал к тебе, и тут повсюду его запах!

Ваня услышал, как его спаситель – старик с длинной бородой – решительно подошел к незнакомцу-оборотню.

Что случилось дальше, Ваня не понял. Но вещи, которые начали происходить, можно было объяснить только колдовством.

Лавочник начал говорить, странно растягивая слова, а незнакомец все повторял, словно оказался под гипнозом.

– Тут нет никакого мальчишки, – сонно тянул старик в сером плаще.

– Тут нет мальчишки, – повторял мерным голосом незнакомец-оборотень.

– И никогда не было, – продолжал хозяин лавки. – В Яргороде вообще никто чужой не появлялся этой ночью. Тебе показалось.

– Никто не появлялся. Мне показалось…

– Ты поищешь мальчика в других кварталах города, а если не найдешь его – а ты его не найдешь, – то забудешь обо всем, что здесь произошло.