Она лежала с закрытыми глазами и вещала мне что-то про верность, разочарование, шок и другие эмоции из категории "все вы парни одинаковые". А я не мог думать ни о чём другом, кроме матовой бледности её кожи в полумраке комнаты, вздымающейся груди, видной в треугольном вырезе кофты, стройных ногах, – одна согнула в колене, другая, расслабленно вытянута на кровати, – мягких волос, щекочущих мне руку. В конце концов, сдавшись, я запустил пальцы в её волосы, принявшись перебирать шёлковые пряди и нежно массировать кожу головы.

Улыбнувшись, она замолчала и тихо замурлыкала.

– Ммм, Чест, так приятно, не останавливайся.

Да, детка, я готов это делать до утра, – подумал я, на секунду прикрывая глаза.

Конечно, мы ни раз обнимались с Лилиан, но сейчас мои действия мало походили на дружеские. В любой другой день, я бы просто погладил её по голове, а не принялся бы бессмысленно и настойчиво ласкать. Но она не возражала, а я не отступал.

Через некоторое время она всё же отстранилась и села. Её взгляд наткнулся на фотографию в рамке на тумбочке возле кровати. С неё нам счастливо улыбались она и мудак Бёрт в самом начале их отношений.

Семья Бёртов переехала в Абердин около трёх лет назад из Чикаго. Я не знал, что забыл Калеб старший, преуспевающий адвокат в захудалом по меркам других, более привлекательных штатов Абердине. Но, как бы оно ни было, он вообще редко появлялся дома, находясь в практически постоянных разъездах. А во всём остальном их семья была относительно образцово-показательной.

Калеб сразу же стал любимчиком всех преподавателей, – ещё бы, один из лучших студентов по успеваемости, – и предметом воздыхания свободной женской половины нашего колледжа. Звание капитана футбольной команды колледжа лишь придавало ему шарма. Но, каким-то образом из всех длинноногих красоток и пышногрудых блондинок, теревшихся вокруг него, он выбрал мою Лили.

4. 04

Я снова заскрипел зубами от злости, стоило мне вспомнить, как там это всё у них начиналось. И как Лилиан с восторгами посвящала меня в некоторые подробности развития их отношений. Что я мог тогда сделать? Предупредить, что она рискует? Лили и сама это знала, только у неё крышу снесло от чувств и восторга, что сам Калеб Бёрт неровно задышал в её строну.

Мог бы я сейчас её напомнить, что ещё год назад предупреждал, как всё может закончиться, но я не был из той категории людей, которые любили надавить на больные раны посильнее своим «я же говорил».

Лили прилипнув к фотографии, опять была на грани истерики, я с трудом выдернул рамку из её рук и поставил фото обратно на тумбочку.

– Ну, за что он так со мной? – протянула она, шмыгнув носом. – У нас всё было так хорошо, а он всё испортил.

Она уткнулась носом мне в шею и захныкала, цепляясь за мою рубашку.

– Он сказал, что ему не хватало секса. Грёбанный секс. Это всё из-за него. Неужели все парни только о нём и думают?

О, да, Лили, ты даже не представляешь, насколько часто мы о нём думаем. Но ни одной девушке не понравится правда, поэтому я счёл своим долгом соврать Лили.

– Нет. Не думают... не все...

Моя рука сама собой переместилась, и вот я уже выводил круги на её подрагивающей от всхлипов спине, пытаясь успокоить.

– Не плачь, Лили, он того не стоит, – выполнял я свои прямые обязанности лучшего друга, осуждая мудака Бёрта.

– Честер, как же хорошо, что у меня есть ты, – выдохнула она, не отрывая лица от моей шеи.

Я почувствовал её тёплое дыхание своей кожей и улыбнулся, на краткий миг, прикрывая глаза, наслаждаясь этой внезапной близостью. Затем мои глаза потрясённо распахнулись. На смену приятному дыханию Лили пришли её губы, которые бесцельно и беспричинно то припадали, то отрывались от моей кожи.