– Здесь красиво… – я отвела взгляд в сторону, надеясь, что этого ответа будет достаточно. А вот Дариел счел иначе.

– Но?.. – он подталкивал меня продолжить.

“Здесь так тихо, как на кладбище. Хотя нет, как в склепе. На кладбище хоть птички поют иногда”, – произнесла про себя, однако с языка слетело совсем иное:

– Но здесь так тихо, что я порой пугаюсь собственного дыхания.

– Тебе скучно, – с его губ слетел смешок. Мужчина раскусил меня.

– И это тоже.

– Предлагаешь мне развлечь тебя? – саркастический тон брюнета разжег в одно мгновение бурю в груди.

Наверное, если бы не многочасовые занятия по медитации под надзором дедушки, уставшего от моей нестабильной магии, то полыхали бы его коричневые портьеры ярким пламенем. Однако я лишь усмехнулась и, слегка подавшись вперед, спросила:

– А сможете?

– Я в няньки к тебе не нанимался. Была б моя воля, наши пути и вовсе никогда не пересеклись бы. Или думаешь, я только и делал, что спал и мечтал о подобной партии?

– Простите, лир Невилл, но вы, кажется, забываетесь. Между прочим, это ваш отец – инициатор помолвки, а не мои родственники. К счастью, вам не довелось испытать унижения, через которые пришлось мне пройти, когда сорвалась свадебная церемония. По меньшей мере, сотня людей стала свидетелями случившегося, и молва о нерадивой невесте не умолкнет до тех пор, пока не случится что-нибудь более скандальное. И вместо того, чтобы высказывать свои необоснованные упреки, лучше бы поблагодарили меня, – я не взывала к жалости, а приводила факты.

– Это еще за что? – в который раз за утро черные глаза Дариела походили на кофейное блюдце, на котором стояла изящная фарфоровая чашка.

– Что вам не пришлось бросать работу, этот дом, бежать на мои поиски через всю империю, поселиться в чужом городе, а после этого еще и считать себя обязанным всем совершенно незнакомому человеку.

“В нашем доме он бы и дня не выдержал. Пару спектаклей, которые устраивают бабушка с дедушкой каждый вечер, и его бы ветром сдуло”.

– Спасибо, – совершенно безэмоционально произнес он.

– Пожалуйста. И была б моя воля, – заговорила я его же словами, – невзирая на ваше радушие и красоту вашего особняка, я не задержалась бы здесь и часа.

– Так что же тебя останавливает, Лилит? – правый уголок губ слегка приподнялся вверх.

– Отсутствие денег. Но я попросила в письме, которое вчера отправила матери, выслать мне их. Поэтому, как только они придут, я избавлю вас от своего общества. Видимо, вы его с трудом переносите. Кстати, можете не предлагать их, я все равно не возьму.

– Твоя решительность и гордость достойны похвалы, – наверное, внутреннее чутье ему подсказало, что следует остановиться. – Согласен, и ты, и я оказались в весьма незавидном положении, поэтому нам придется заключить мирное соглашение и ужиться под одной крышей, если отец не внемлет моим словам и сегодня. Тебе нет нужды съезжать отсюда. Места здесь предостаточно. Но пока не вернется твоя горничная, которая выступит в роли компаньонки, я вынужден ночевать в другом месте. Хотя думаю, что и после мы не будем часто видеться. Ни к чему это. Кто знает, что отец заложил в магические узы. С него станется. Да и осталось всего-то двадцать девять дней, а может, и того менее, – видимо, он также вел отсчет до судного дня. И только я подумала, что мы пришли хоть к какому-то соглашению, как Дариел добавил: – Проведи это время с пользой для себя.

– Каким образом? – настороженно посмотрела на брюнета. И вот что-то в душе подсказывало, что лучше бы он промолчал.

– Натаниель сказал, что тебе пришлась по нраву моя библиотека, вот и займись самообразованием, – не знаю, сказал ли мужчина это без задней мысли или же с подтекстом, но его слова разожгли внутри пламя. Ярость с неистовой силой заклокотала в груди.