– Возвращайся – шифром же ответил он – тут кое-что изменилось.

– Погоди я что-то вижу.

Больше нельзя было общаться, был риск того, что нас запеленгуют. Но я действительно видела что-то. Небольшой блик правее моей позиции. Вот еще раз. И еще. Я подкралась ближе и увидела, как младший офицер проводит что-то похожее на занятие по рукопашному бою. Значит недалеко должен быть их лагерь. Я спряталась и стала ждать. Через час они закончили упражняться, и командир отпустил их «до ветру». И вот надо же было одному из них делать свои дела прям рядом со мной. Я, конечно, хорошо замаскировалась, но чтоб еще больше увеличить шансы надо было замереть. С бешено колотящимся сердцем, стараясь дышать через раз, я стойко терпела тёплые капли на правой ноге и сдерживала рвотный рефлекс. Эти несколько секунд длились, казалось, пару лет. Но вот он отошел, и я потихоньку стала отползать чтоб последовать за ними. На деле оказалось, что их лагерь в нескольких километрах от берега в самой чаще этого леса. Я изо всех сил старалась не отставать и не быть обнаруженной в этой погоне. И когда через два часа мы прибыли я валилась с ног от изнеможения, одежда стала липкой и мокрой, дыхание учащенным. Но оно того стоило.

– Вижу большой лагерь-аэродром – начала я шифрованную передачу – они к чему-то готов…

– Отставить! Немедленно возвращайся! Лагерь Алява уничтожен, готовятся облавы!

Я еще час провела на месте своей лежанки чтоб передохнуть и хорошенько все запомнить. Я точно помнила, как шла до этого места и сориентировавшись по некоторым приметам я примерно догадывалась, где точка, через которую я проникла и приблизительно, где на карте покажу расположение противника. Далековато, но что делать? Теперь мне предстояло вернуться до темноты. Я была уверенна что количество патрулей увеличилось. А несколько раз я чуть не попала в ловушки, лихо замаскированные в кустах. Некоторые из них были мне знакомы, и я еле удержалась от соблазна немного их изменить, чтоб они сработали против того, кто их придёт снимать или проверять. Что-то прошумело в воздухе, и я впервые вживую увидела это механическое чудище. Правда мельком и то между веток, но этого хватило. Кровь застыла у меня в жилах. Ух и жутко же было. Громадная, сверкающая туша со страшным рёвом проносится над вами… Ужас. Но отвлекаться не было времени. Но к ночи я уже совсем без сил добралась к точке. И услышала то, что боялась услышать… перестрелку.

– Кошка, – прямым текстом сказал мел – если ты тут, замаскируйся и заляг на пару дней, нас кто-то сдал или что-то такое, они прямо с блок поста вдруг пошли на нас, будто знали где мы находимся. Мы уведём их…

Связь оборвалась, но перестрелка продолжилась. До точки оставалось метров двести, но я понимала, что помочь уже ничем не могу. Только погибну вместе со всеми. Тем временем бой действительно стал отдаляться и у меня появилась надежда что наши все же смогут уйти. А мне не стоило терять время ведь они могли слышать переговоры или знать сколько человек в группе. Я нашла тоже самое упавшее дерево и провела там ночь. Утром, поев ягод, растущих тут же в низинке, я вызвала мела шифром. Но, как и ожидалось он не ответил. Я искренне надеялась, что они просто вне зоны досягаемости. Рассудив, что самое лучшее место, где можно спрятаться это под самым носом врага я стала возвращаться к этому лагерю-аэродрому. По пути набирая воду и делая запасы ягод и грибов чтоб было чем питаться. Казалось, что патрулей стало еще больше, а на подходе я обнаружила несколько снайперов. Шла медленно, постоянно останавливаясь и прислушиваясь, порой прячась, и добралась только к вечеру. Выбрала себе лёжку в буреломе и затаилась там. С этого момента время потекло очень медленно и невероятно скучно. Через сутки после прибытия противник, казалось, немного успокоился и сократил количество охраны, но подготовка к чему-то шла все так же интенсивно. Через неделю я стала похожей на кикимору, но связаться со своими так и не получилось. Так же я заметила значительное увеличение количества техники и пехоты противника. И масштабы предательства стали вырисовываться. Потом я потеряла счет дням. От постоянного недоедания мне становилось все хуже. И я решила действовать, слава Небу подвернулся случай.