– Ада, ты здесь? – голос Марины привел ее в чувство, но выходить она не торопилась. Она положила руку на грудь, пытаясь успокоить сердцебиение, и сидела так еще несколько минут.

Кто-то стал одну за другой открывать двери кабинок. Они хлопали о косяк, и Ада каждый раз вздрагивала. Наконец настырный человек добрался и до нее. Ада видела, как дернули ручку, потом постучали.

– Адка, выходи! Мы без тебя не уйдем, – теперь это была уже Ксюша.

– Девочки, в туалете еще кто-нибудь есть? – слабо спросила Ада и привстала, чтобы выглянуть за дверь.

– Успокойся, мы закрылись на замок изнутри.

Ада выбралась из кабинки и, шатаясь, пошла мимо подруг к раковине. Она смотрела на себя в зеркало и не узнавала отражение. Будто чужой человек выглядывал из глубины и подмигивал: «Что, училка, попалась? Развлечений захотелось? Так тебе и надо! Нечего по злачным местам шляться!»

Ада всхлипнула и сунула голову под холодную воду.

– Сумасшедшая, ты что делаешь? – бросились в ней подруги и стали оттаскивать от раковины.

Марина схватила маленькие полотенчики для рук, свернутые в рулончики и стопкой сложенные в корзинке, и начала вытирать Аде волосы, но она вырвалась.

Она подняла голову и посмотрела на себя в зеркало. По щекам, черным от размазавшейся туши, текли струйки воды, мокрые волосы прилипли ко лбу, губная помада размазалась и пятнами лежала вокруг рта. Ужас, летящий на крыльях ночи, а не женщина!

– Девочки, во что меня превратил этот урод? Я на человека перестала быть похожей.

– Какой урод? Парень в маске? – удивленно замерла с полотенцем в руках Марина.

– Нет! Алексей!

В дверь яростно застучали.

– Эй, козы? Кто там закрылся? Открывайте!

– Тебе чего? – Марина высунула голову в щель. – Не видишь, у нас трагедия?

– Трагедия у них! А я сейчас обоссусь. Мне в штаны, по-вашему, это делать? – наезжала на нее грудью мощная тетка с растрепанными волосами.

Дама едва стояла на ногах и была настолько агрессивной, что подруги предпочли не связываться. Они подхватили Аду под руки и потащили вдоль стены, вдоль кабинок, занавешенных тяжелыми портьерами, к служебным помещениям. Только оказавшись в гладильной, они расслабились.

– Ты куда сорвалась, сумасшедшая? Что тебе этот парень сказал? – налетела на Аду Ксюша. – Хочешь, мы на него пожалуемся?

– Девочки, я опозорена, – Ада обреченно села на стул и стала раскачиваться. – Я больше никогда не смогу жить в этом городе. Никогда!

Она завыла. Девушки перепугались. Марина метнулась к кулеру, набрала воды в пластиковый стаканчик, и сунула его в губы Ады.

– Приди в себя! Не неси чушь! Это в тебе алкоголь заговорил. Кто твой позор предполагаемый, кроме нас и твоего муженька, заметь, бывшего, видел?

– Максим Ларионов видел. Это мой ученик. У прошлом году из школы выпустился, – всхлипывала Ада. – Он меня… Он меня… Адой Николаевной назвал.

– Мать ети! Ну, и дела! – охнула Маринка. – Вот это школяры пошли!

– Да, подружки! Мы это славно погуляли! – поддержала ее Ксюша.

– Погоди, Ада, не паникуй. Подумаешь, видел тебя. Ты что, не человек? Не можешь развлечься раз в сто лет? Если парень здесь работает, значит, совершеннолетний, ты ему не училка, а он не твой ученик.

– Вы не понимаете! Он со мной в одном доме живет.

– А-а-а-а… И что?

– Я свою руку ему туда засунула. И трогала. И…, и… Как я ему теперь при встрече в глаза посмотрю? А если он друзьям проболтается?

– Да, ситуация, – протянула Ксюша. – Хотя… Я предлагаю не паниковать, а спокойно собираться домой. Если тебе станет легче от моих слов, то слушай. Алексей просто взбесился, когда увидел, как ты на стриптизера легла. Он так орал и бесновался, прорываясь к стойке бара, что охранники вывели его куда-то в коридор.