Витторио предложил нам в случае необходимости воспользоваться услугами своего адвоката, пригласил в гости к себе на виллу, правда, достаточно скептически отнесся к нашей идее открыть банк в Конго, сказав, что мы увязнем здесь надолго.

Перед отъездом мы побывали у него в гостях на вилле, которую он арендовал уже несколько лет в центре города, недалеко от места, где мы сами спустя месяц купили нашу виллу. Визит был очень информативным для нас. Мы и представить себе не могли, что здесь, в Конго, тоже можно создать такие приличные условия для жизни. До этого мы видели несколько вилл, в том числе высоких госчиновников, но все они были в гораздо более плачевном состоянии.

У Витторио, как нам показалось, это был прямо кусочек Италии – красивый сад, бассейн с голубой водой, богатый интерьер дома. Свой генератор (свет выключался, как я уже говорил, регулярно даже в самом центре Киншасы), гидрофор (насос для подачи воды), «тренажерный зал» с одним гребным тренажером, огромная гостиная с картинами из Италии. Привез он из Италии даже собаку, не помню какой породы, небольшую, но в отсутствие хозяина очень злобную. В его присутствии это было добрейшее существо, а может, это была реакция на белого человека. Во всяком случае, при нас она не выказывала ни малейших признаков агрессии, мирно грызла косточки от мяса, которые ей дали в этот вечер в огромном количестве.

Особый колорит вносил повар по имени Паскуале – в белом переднике, тельняшке и колпаке, которого Витторио тоже привез из Италии. Неповторимая итальянская жестикуляция, интонация и манера громко и быстро говорить мгновенно уносили тебя из Африки в Италию. Повар напоминал мне персонажа известной итальянской комедии «Слуга двух господ», которого, насколько я помню, тоже звали Паскуале.

Готовил он артистически и, конечно, в основном итальянские блюда. Петр восторгался итальянской кухней, вспоминая былые времена, пытался говорить с поваром на итальянском. Было очень интересно их слушать. Петр, как он говорил, понимал все, что говорил Паскуале. Тот тоже активно кивал головой в ответ, но, как оказалось, не понимал ничего из того, что говорил Петр.

Ну и совсем уж сразила меня горничная, местная молодая девушка-мулатка, лет двадцати, какой-то неземной красоты, которая тихо, как-то по кошачьи мягко и не спеша передвигалась туда-сюда, меняя нам разные блюда, тарелки и напитки (вина, естественно, тоже были итальянские). А когда мы ели, тихо сидела в сторонке, смотря на нас широко открытыми глазами, ожидая дальнейших распоряжений.

Мы просидели в гостях у Витторио до поздней ночи, обсуждая то и это, отведав самых изысканных итальянских блюд и вин, впервые за время нашего пребывания в Конго как будто побывав дома, на время позабыв о наших делах и заботах.

Мы восторгались домом Витторио, а он в ответ как-то грустно сказал, что, как только завершит дела в Конго с удовольствием передаст нам весь этот дом вместе с мебелью, картинами, поваром и даже горничной.

Еще во время нахождения МВС в Конго мы как-то вечером встретились с Андреем Дорофеевым. Несколько недель до этого, находясь в Москве, я проводил с ним что-то вроде собеседования, которое в чистом виде так и назвать-то было нельзя. У меня – никакого опыта работы в Африке, да и вообще ни малейшего о ней представления. Андрей уже больше двух лет плотно занимался различными вопросами в Конго по линии Совета Федерации РФ и частного бизнеса, хорошо представлял себе африканскую специфику. Кроме того, у него было незаконченное строительное образование, он также закончил РУДН и Дипломатическую академию. Сын дипломата, шесть лет прожил в США, великолепно говорил на английском языке, долгое время занимался бизнесом в России. Произвел очень хорошее впечатление, и мы посоветовали ему срочно встретиться с МВС. Причем в Москве с МВС встретиться было сложно (он все время в разъездах), и Петр предложил более «надежный» вариант – встретиться в Конго. Там никто не помешает спокойно поговорить. Вариант прокатил. Андрей как раз тоже собирался в Конго примерно в это же время. Так что встреча была подготовлена заранее.