После разговора с Еленой Павловной – разговор с мужем. Этого я тоже совершенно не помню. Данат сейчас вспоминает, что обсудили мы все спокойно, решили, что в состоянии справиться с ситуацией. В нашей жизни появилась проблема, а вот в жизни нашего сына – трудность. Именно так отнеслись мы ко всему. И это действительно так. В прочитанных до и после книжках о глухом ребенке в семье говорилось примерно в том смысле, что надо принять все как неизбежность, с которой необходимо справляться, с честью нести свой крест. Имея профессиональный опыт, к сожалению, подтвержденный личным, хочу внести свою лепту в эту тему. Глухой или слабослышащий ребенок в семье – это комплекс проблем, зачастую совершенно не связанных со слухом любимого чада. Каждой семье приходится сталкиваться с проблемами. Нам – с такими, другим – с иными. Ребенок, грызущий ногти или не желающий спать в детском саду, – это тоже проблема. И притом что сил, а иногда и нервов для разрешения этих ситуаций приходится тратить немало, вряд ли кому-то придет в голову назвать эту ситуацию «тяжкой долей».

В одной книге мне очень симпатичной показалась мысль: когда вы хотите узнать о качествах того или иного человека, вам ведь не придет в голову в первую очередь спросить: он глухой или слышащий? Вы спросите, умный ли он, веселый ли, порядочный, аккуратный или неряха, и зададите множество других вопросов. В крайнем случае вас может заинтересовать, красив ли он. И эти важные для вас качества не имеют отношения к состоянию слуха. Я запомнила эту мысль. Теперь делюсь ею с вами.

Отдаю себе отчет, что пишу эти строчки по прошествии огромного времени. Но, максимально объективно оценивая те дни, могу сказать: и тогда наши с мужем взгляды на ситуацию мало отличались от сегодняшних. Недавно, вспоминая обо всем, Данат сказал: «Мы правильно увидели перспективу, – у нас действительно есть проблемы, но не более. А у нашего сына в жизни действительно есть трудности. Но они вполне преодолимы. И он с ними обязательно справится».

После обсуждения всего в тесном семейном кругу (я и муж), я решила «перемолоть» все с друзьями. Прежде чем начать действовать, необходима передышка. Замечу, что речь пока не идет о том моменте, который условно обозначен «Рассказать близким о ситуации». В каждой семье этот момент складывается по-своему, и мне кажется, по крайней мере так было со мной, это самое трудное. А пока встречаюсь со специалистами. С Еленой Павловной уже поговорили. Самое время пообщаться с Олегом Пальмовым. Гуляем с ним по городу, обсуждаем все стороны вопроса. Это не первая тема, которую мы проговариваем таким образом. Главное и единственное, что меня волнует, – не слишком ли поздно я надеваю ребенку аппараты и начинаю занятия. Приходим к единому мнению: все в порядке. Конечно, чем раньше начнешь, тем лучше. Но с другой стороны – уже не начали раньше. Зато лишний год прожили без нервотрепки. Полтора года нормального здорового «мамства». Полтора года настоящей родительской жизни. Я была мамой как все: без беготни по врачам и поисков причин, без возни с аппаратами и вкладышами, без табличек и картинок. И это тоже ценно. У кого есть, с чем сравнивать, меня поймет. Арина понимает. И Лена Пинежанинова, родившая после глухой Юльки (чудесной, уже взрослой барышни) слышащую Дашку. Так что всему свое время. На том и порешили.

Еще один человек, встреча с которым оказалась необходимой, была Людмила Тхоржевская. Имея взрослого слышащего Мишу и в ту пору еще не очень взрослого, но очень успешного глухого Егора, она была «ценным свидетелем». О Егоре можно писать отдельную книгу. Он всю жизнь был, что называется, в «массовой среде». Сад, школа – обычные; ощущение себя в жизни – удивительное. «Я как Сальвадор Дали», – недавно сказал он по поводу своей неординарности. А уж что он выдавал в более нежном возрасте! Заинтересовавшись этимологией одного слова (не могу привести его в данной книге), одиннадцатилетний Егор заявил маме, что у него есть версия. Только ему не очень понятно: если это слово глагол, обозначающий действие предмета, то какое именно действие этот глагол обозначает.