– Слыхал, что Дениска-то натворил!? Какой номер выкинул!?

У деда Егора от таких слов чуть не подкосились ноги.

– Что такое? – удивился он и, сдерживая волнение, спросил: – Что случилось?

– Люди говорят… – Потапыч лукаво сощурил глаза и язвительно произнес: – Что Дениска полтора миллиона рублей утащил у государства.

– Ты что мелешь!? – возмутился дед Егор. – Дениска и рубля чужого никогда не брал. Он не вор и не жулик. А ну, говори, что знаешь?

Потапыч полез в карман и достал аккуратно сложенную в несколько раз газету, развернул ее и уверенно произнес:

– Вот почитай, здесь все написано.

Что это была за газета, дед Егор не понял, так как первый лист с ее названием отсутствовал.

– Вот, – Потапыч тыкал пальцем в какую-то статью, обведенную красным карандашом, – вот доказательства! И в интернете про это же написано. Зинка с почты всем рассказала. Я эту газету у нее выпросил. Первый лист она себе оставила, там про какую-то молодую актрису написано, что она большую грудь себе сделала и сразу удачно вышла замуж.

– Понятно, что за газета, – фыркнул дед Егор, но решил ее взять. Разговаривать с соседом он не стал; бросив на него недовольный взгляд, быстрым шагом направился домой. «Что толку с ним говорить? Надо сначала статью прочитать и узнать, в чем дело».

Но как только дед Егор зашел к себе во двор, он тут же присел на завалинку, достал газету и очки. На статью, выделенную красным цветом, он наткнулся сразу. В ней сообщалось, что министр торговли и экономического развития Денис Иванов швыряет государственные деньги направо и налево, как настоящий барин. Во время последней командировки за границу за сутки проживания в гостинице он заплатил полтора миллиона рублей из государственного кармана. А этот карман, как писал журналист, и так маленький и худой.

«Что за чушь? – не понял дед Егор. – Какие полтора миллиона? Может, он на эти деньги квартиру купил? Так нет, прямо пишут, что во время зарубежной поездки остановился в гостиничном номере за полтора миллиона рублей в сутки… Что же это за номер такой?»

На следующий день дед Егор покупал в поселковом магазине хлеб и услышал то же самое. Бабка Матрена, заноза – еще та, искоса поглядывая на деда Егора, поделилась с одной покупательницей известием о неимоверных расходах молодого министра. Очередь, услышав вопиющий факт, сразу оживилась, будто в нее плеснули кипятком: старики осуждающе заворчали, а остальные покупатели в знак солидарности с возмутительницей спокойствия недовольно закачали головами.

Но деда Егора никто не упрекал. Сельчане его прекрасно знали как человека честного и порядочного. Он весь на виду, никогда чужого не брал и особого богатства, кроме дома и небольшого подворья со скотом, не нажил. Про таких людей говорят тем же словом – «правильный», в смысле, что живет он по-людски и по совести. И, видя, как дед Егор переживает за внука, сельчане его искренне поддерживали и пытались отвлечь от плохих мыслей, но были и те, кто, наоборот, бередил его больную рану.

– Егор, не переживай! Может, Дениса еще и не посадят, а отделается каким-нибудь штрафом, – успокаивал сосед Потапыч. – Помнишь, в прошлом году Сонька-кладовщица утащила ведро известки? Ее же не посадили, а штраф дали.

– Зато Леху-тракториста за два мешка картошки посадили на два года, – возразил другой сосед Ванька, после чего продолжил: – Я недавно читал в газете, что сунули в почтовый ящик перед выборами, что сейчас в тюрьму садят только тех, кто ворует по мелочи, а тех, кто помногу, – не трогают.

– Что ты чушь несешь!? – возмутился дед Егор. – Смотри, как президент взялся за чиновников: чихвостит их направо и налево за воровство. У нас в области за последние несколько лет семь заместителей губернатора посадили в тюрьму, а самого губернатора, расплодившего коррупцию, выгнали к чертовой матери. А ты читаешь всякую ерунду и веришь сплетням… А ну вас, – дед Егор в сердцах махнул рукой и пошел домой. Ему было неприятно все это слушать, но и особо возражать было нечем.