Сынок Михрютка - пока горы сворачиваю- сидеть бесшумно в манежике сразу запросится. Это потому что вундеркинд он получится. К году, Евгения Онегина наизусть декламировать будет, а в два года - музицировать на виолончели начнет. Меня конечно гордость тогда распирать станет. Такие мы, мол, все продвинутые, передовые и энергичные. И супруг Славик не отстает, тоже под стать - с Михрюткой в шахматы играет в свободное время с превеликим удовольствием, а в несвободное - мамонтов толстых тащит в дом.

- Незавидная участь, ожидает внука Михрютку. Виолончель здоровенную мальцу всучат. Ну ничего, глядишь, со временем гитарой заменим. - с философской задумчивостью, произнес Славкин папа.
- Юр, ну ты то, не начинай, - сказала Славкина мама, и прикусила губу.

- Я за мамонтом. Тьфу ты, за пакетами с продуктами. Выть или не выть, вот в чем вопрос. Кашу и пюре на одежде не наблюдал, врать не стану, а вот мукой с ног до головы перепачканную, имел возможность лицезреть. Так себе зрелище. А тут еще и косматая... Да, взвою, пожалуй. А с другой стороны: говорить разучилась, молчит и слоняется. Ключевое слово - молчит. Нет, наверное не стану выть. Короче не знаю. - заявил, Славка, обогнул меня по дуге, снял с вешалки пуховик, и одеваясь на ходу, за дверь выскочил.
Вот ведь, гаденыш какой! Я значит, выкручиваюсь, как уж на сковороде, а он стебется! Ну все, размер компенсации за моральный ущерб, удваивается. Половину зарплаты будет мне отдавать. Целый год. А лучше, два. И теннисную ракетку...

***

Славкина мама, собрала у всех погашенные свечи, и спросила:
- Ну что, попьем чай, переоденемся и начнем накрывать на стол?
- Пейте без меня, схожу, мангал подготовлю, - Славкин папа, пошагал к шкафу-купе, открыл, потянул куртку с вешалки.
- Кошелка, ты как насчет чая? - поинтересовалась у приятельницы, Славкина бабушка.
- Клюшка, мне кажется не стоит перебивать аппетит, - откликнулась приятельница.
Я тоже не горела желанием, чая попить, недавно совсем, с обрезками "Наполеона", чай пили.
- Пойду переоденусь, и спущусь к вам, помогу накрывать на стол. - проговорила, и в ускоренном темпе, понеслась к ведущей на второй этаж лестнице.

Лучше поторопиться, пока не вернулся Славка с продуктами. Из багажника. И не начал опять демагогию разводить, на предмет куда мне пойти надевать платье, в ванную или в санузел....
Влетела в комнату, заперла дверь на защелку. Открыла спортивную сумку.
Так-с, не помялось платьице, идеально выглядит... Твою же ж, мать... Колготки-то я не взяла, и туфли под платье не захватила... Все из-за Селезнева, торопил, гаденыш... Ладно. Славка тут ни при чем, сама виновата. Что ж, придется обойтись без колготок и туфель. Будем считать, что пушистые розовые тапочки, Натальи, прекрасно гармонируют с моим парадно - выходным платьем, цвета бордо.

Сбежала вниз по лестнице, в дверях кухни столкнулась со Славкой.
- Парамонова. Ты чего носишься, как угорелая, коленками голыми сверкаешь. - не упустил случая, проворчал.
- Чтобы с ног тебя сбить. Своей неотразимой красотой. Вон, как быстро коленки успел рассмотреть.
- Было бы, что рассматривать, если шрам под правой коленкой, так я его еще со времен универа помню. - брякнул, Селезнев и кажется сам удивился, какая у него память хорошая, оказывается.
- Помогу отцу с мангалом, и вернусь, - доложил зачем-то.
- А я, помогу твоей маме накрыть на стол. - тоже, не пойми для чего, отчиталась.
А потом, мы примерно с минуту потоптались на месте, и наконец разошлись. Я заскочила на кухню, Славка к выходу из дома направился.

Наталья, одетая в нарядное синее платье, выкладывала из металлического судка на большую тарелку, рулетики из баклажан.