Трое суток выхаживал Квакахрям шаманку. Она ничего не ела, только лежала в юрте и изредка пила воду.

Трудно ему было бессменно следить за десятком журавлят. Был среди них один самый младший, вылупился он попозже и все время отставал. Прозвал его Квакахрям Соней. А был один крепыш, по прозвищу Торопыш, который на еду всегда первым бросался.

Вечером перед сном Квакахрям рассказывал шаманке, как вели себя малыши на прогулке. Она радовалась и все более и более крепла. И вот на четвертое утро проснулся Квакахрям от того, что шаманка ему воду подавала и даже кашу сварила. И снова стали они вдвоем выгуливать журавлят. Полетают-полетают они с Квакахрямом, и по озеру за шаманкой ходят. Она все новые и новые им вкусности показывает. Растут птицы, могут теперь и рыбку поймать и лягушкой не брезгуют. Сам Квакахрям никогда лягушек им не ловил, жалко было. Пробовал с лягушками как-то поговорить, но они от него ускакали, напугались.

Целыми днями Квакахрям с журавлятами. И кажется ему, что они совсем не меняются. А посмотрит на других журавлей и сразу в глаза бросается, как они выросли, окрепли, а желтых пятен у них все меньше и меньше.

Однажды шаманка с хитрым видом позвала Квакахряма за собой лететь. Покурлыкал он журавлятам, взвились они в небо, да над шаманкой давай круги нарезать. Отправилась она на дальнюю сопку. Туда они раньше не ходили. И приказывает им опускаться. Приземлились Квакахрям с журавлями. Место незнакомое, цветы красивые растут, а среди них что-то из земли торчит, будто коряга. Смахнула шаманка землю, а там светлая кость виднеется.

– Это бивень мамонта, – похвалилась шаманка, будто сама его туда спрятала. – Никто его еще не нашел, одна я его выкопала, да не хочу никому показывать, а то увезут его и в музее выставят.

– А что ж тут плохого? – спросил Квакахрям.

– А то, что он мне самой нужен. Около него мне легко с духами предков разговаривать. Знаешь, он какой древний? Почти как динозавры!

Тут в голове у Квакахряма что-то как щелкнуло. Нагнулся он и лапы на бивень положил. И почудилось ему, что земля содрогнулась и тысяча ног по ней пробежала. А потом все исчезло. Засыпал он старательно бивень землей и решил, что еще как-нибудь к нему придет с духами предков пообщаться.

Закончилось лето. Оно и так не жарким было, а тут сразу похолодало, так что Квакахрям все чаще думал об отлете на юг. И страшно ему было, и очень его этот юг манил. Не меньше, чем журавлят, которые уже совсем окрепли и от взрослых птиц отличались только своими желтыми пятнами.

– Вот принесут нам солнышко весной, станет у них голова около клюва красной. А пока солнышка не носили, они еще пятнистые, – смеялась шаманка.

Теперь учил Квакахрям журавлят клином летать. Ох, и быстрые они стали! Приходилось Квакахряму к хитрости прибегать, чтобы в скорости с ними сравняться – перед полетами читал он заклинание, и одолень-трава давала ему силу.

Теперь по вечерам, когда снаружи уже начинало подмораживать, а все журавлята спали по углам юрты, засунув голову под крыло, шаманка объясняла Квакахряму дорогу. Лететь надо будет долго, строго на юг. Она показывала карту, поясняла приметы, предостерегала от опасностей, требовала, чтобы Квакахрям все это повторял.

Как-то раз обмолвилась она про драконов, что живут в далеких горах. И про то, что камней у них видимо-невидимо, а больше всего они ценят горный хрусталь.

– А у меня как раз горный хрусталь есть, – похвалился зверек, доставая камешек из-за щеки. – А как же мне эти горы найти?

– Про то мой учитель – волшебник Лао Мо знает. Живет он неподалеку от озера, куда тебе журавлей привести надо будет. Вот он тебе все и расскажет. Только берегись, драконы – животные хитрые. С ними надо ухо востро держать, а то можно жизни лишиться или на веки у них в пещере остаться.