• провести 1 июля 2013 года общенародный референдум по важнейшим вопросам жизни и развития страны (отмена плана приватизации и национализация стратегических отраслей экономики, пресечение супер-бонусов и «золотых парашютов» и введение прогрессивной шкалы подоходного налогообложения, расторжение договора с НАТО и запрет натовского транзита по территории РФ, прямое госуправление монополиями и ограничение тарифов на энергоресурсы и ЖКХ, возврат всех золотовалютных резервов в Россию и отмена «бюджетного правила» и т. п.), вопросы к которому поручить сформулировать совместно фракции КПРФ Государственной Думы и объединению национально-патриотических сил России;

• на период до референдума назначить и. о. председателя Правительства и одновременно главы ЦБ кандидатуру, предварительно согласованную с Государственной Думой – той ее частью, что останется после отправки в «Сколково-Роснано-Олимпстрой» депутатов-изменников, голосовавших за ограничение права народа на референдум и присоединение неизвестно к чему и неизвестно зачем (вроде, к ВТО, но не точно – ведь на иностранном языке…);

• а если кто-то не согласен, об этом «подумать».

– Мы подумаем об этом завтра, – заявил Президент РФ на вопрос корреспондента «Новостей 1 апреля» о том, что делать с теми отщепенцами, кто не согласен служить своему народу.

– Мы подумаем об этом после референдума, – поправили Президента участники совещания.

– Могу – значит, должен! – подтвердил непреклонность следовать принятым решениям Президент.

– Подменили! – всполошились в редакциях ключевых телеканалов «Верный» и «Щедрая душа-1», а также радиоканалов «Бэха Москвы» и «Прусской службы новостей».

– Кого подменили?

– Да Президента же!

Первое апреля пройдет, но вопрос останется:

– Может, и впрямь – лучше бы подменили?

…Итак, все прояснилось: высший в государстве пост нынешний руководитель занимал лишь временно, о чем, как нам и подтвердили вновь, были договоренности. Но решался ли вопрос лишь о времени и месте заявления в рамках изначального плана? Или же борьба под ковром, которую мы наблюдали особенно в последние пару лет, была реальной борьбой, и одна группировка наконец победила? Нам пока знать не дано. Если же допустить, что на деле это была лишь видимость борьбы, то согласитесь: кто на месте первого и основного из двоих в «тандеме» отказал бы себе в удовольствии посмотреть, кто и как себя поведет в ситуации выбора, кто засуетится, а кто и категорически «принципиально» переметнется?

Что же мы приобрели или потеряли от ныне оглашенного решения?

Потеряли мы «поле для политического маневра». Но, с другой стороны, обрели и бóльшую ясность, и однозначность картины. Нет теперь этого «чуть либеральнее» или, напротив, «вроде патриотичнее». Есть единый курс власти во всей совокупности, и каждый либо за него, либо против. Как минимум, с политической шизофренией на некоторое время покончено.

Но одновременно потеряли мы и нечто более существенное, хотя, в наших условиях надо признать, лишь иллюзорное. Мы лишились даже теоретического шанса на то, что на конкурентном поле окажутся одновременно две сопоставимые по административно-бюрократическому влиянию силы. И тогда могут возникнуть хотя бы на какое-то время правила политической игры, сколько-нибудь приближенные к честным, в том числе в части подведения итогов голосования. Но нет – отдаем себе отчет в том, что такого «раздрая», который хотя бы теоретически мог бы привести к возникновению действительно общеобязательных норм и правил публичной конкурентной борьбы, нынешняя российская власть не допустила.