«Мне было всего пять лет, когда они это сделали, – сказал он. – Так что меня это особо, наверное, не потрясло».

Но в том-то и дело, что потрясло, и еще как! В ходе наших сеансов он рассказал, что каждый раз, сталкиваясь с трудно решаемой жизненной проблемой, он обнаруживал в своей голове мысли о самоубийстве. Они не подчинялись его воле, становились все более навязчивыми, и все это – вопреки данному когда-то себе обещанию никогда не повторить того, что совершили родители. И теперь, когда в жизни взрослого сына этих родителей все складывалось как нельзя хуже, суицидальные мысли почти полностью вышли из-под его контроля.

Так что в определенной мере у моего пациента не было шансов избежать мыслей о самоубийстве. Эта тема пронизывала его самые ранние детские воспоминания. Родители словно преподнесли ему ужасный подарок, показав, как нужно поступить, если жизнь стала невыносимой.

И потому я хочу спросить вас еще раз: как могли подселиться в ваше сознание эти воистину убийственные замыслы? Вам указал путь кто-то из близких? Это родители, бабушки с дедушками или дяди, тети и друзья подали вам пример? Или же вы провели параллели между своими мучениями и страданиями того, кого вы сочли таким знакомым и понятным (хотя знали о нем лишь из новостей), – и решили, что раз суицид освободил его, то освободит и вас?

Если вы ответили «да», то я задам вам один простой вопрос:

Неужели ваша жизнь, ваша боль, ваши трудности в точности такие же, как у них? Неужели вы ничем не отличаетесь от них и переживаете один и тот же типичный кризис?

Полагаю, ваш ответ должен быть отрицательным. Ведь, нравится вам это или нет, но все мы – независимые друг от друга, абсолютно разные, неповторимые личности. Никогда на целом свете не было, нет и не будет нашей стопроцентной копии.

Как бы жестко вы ни осуждали себя, как горько бы ни сожалели о том, что натворили или кем стали, помните: вы были и остаетесь единственным в своем роде человеком, и другого такого же мир никогда больше не увидит.

Так разве не должно ваше неповторимое «я» принимать собственные неповторимые решения?

Этот вопрос я слышал от многих своих пациентов с суицидальными наклонностями. Догадываюсь, вы тоже задавали себе этот вопрос, и поэтому мне хотелось бы поделиться с вами тем, что я говорил другим.

Во-первых, ни мое образование, ни профессиональный и личный опыт психолога не дают мне особых компетенций по этому вопросу. Ведь я не священник, не влиятельный деятель церкви. Я также не судья. Если уж на то пошло, меня учили спасать жизни, а не помогать людям обрывать их.

Но, по крайней мере с юридической точки зрения, я, пожалуй, могу дать вам частичный ответ: нет, у вас нет абсолютного права убить себя.

На данном историческом этапе в США, например, попытки самоубийства все еще приравниваются к нарушению закона и иногда могут вызвать очень неприятные юридические последствия[2]. Несостоявшийся самоубийца еще совсем недавно мог попасть за решетку. Последние несколько десятилетий попытку уйти из жизни стали расценивать не как преступление, а как симптом, сигнализирующий, что с человеком творится неладное, и получив помощь, он сможет отказаться от своих намерений и жить нормальной жизнью.

Вы можете спросить: «А что будет, если я попытаюсь покончить с собой, но у меня ничего не получится?»

Если говорить о США, в каждом из пятидесяти штатов есть закон о принудительном лечении, который позволяет судье на основании показаний специалистов поместить вас в больницу на принудительное лечение, предотвратив тем самым ваши новые попытки лишить себя жизни