Некоторые испытуемые скептически отнеслись к мотивам бриджпортского экспериментатора. Один господин записал, какие мысли посещали его, когда он садился за стол с генератором, и предоставил эти записи нам.

Другой испытуемый заявил:

Заметного снижения уровня напряжения у бриджпортских испытуемых не отмечено. То, насколько жертве было больно, испытуемые оценивали немного выше, чем в Йельском исследовании, – впрочем, отличие было незначительным.

Если бы в Бриджпорте не удалось добиться полного подчинения, это указывало бы, что крайнее послушание нью-хэйвенских испытуемых тесно связано с фоновым авторитетом Йельского университета; если бы и здесь большая доля испытуемых проявила полное подчинение, пришлось бы сделать совсем иные выводы.

Однако выяснилось, что, хотя степень подчинения в Бриджпорте и оказалась несколько ниже, чем в Йеле, отличие это было незначительным. Доля бриджпортских испытуемых, полностью подчинявшихся приказам экспериментатора, тоже была большой (удар максимальной силы в одной и той же экспериментальной ситуации нанесли 48 % бриджпортских испытуемых и 65 % йельских).

Как толковать подобные результаты? Вероятно, чтобы приказы, способные принести какой-то вред либо ущерб, казались законными, нужно, чтобы их отдавали под эгидой какой-то институциональной структуры. Однако из исследования очевидно, что это учреждение не обязательно должно обладать солидной репутацией или известностью. Бриджпортские эксперименты проводила ничем не примечательная фирма, которая не могла предоставить никаких рекомендаций, хотя лаборатория размещалась в респектабельном деловом центре и была указана в списке нанимателей помещений. Помимо этого не было никаких данных о ее благих намерениях и компетенции. Вероятно, нас заставляет слушаться категория учреждения, оцениваемая в соответствии с ее заявленными функциями, а не статус в пределах этой категории. Люди вкладывают деньги не только в роскошные, но и в очень скромные банки, не особенно задумываясь о разнице в предоставляемых гарантиях безопасности. Подобным же образом наши испытуемые, вероятно, считали, что обе лаборатории одинаково компетентны – ведь это научные лаборатории. Было бы полезно изучить поведение испытуемых и в других контекстах, где у экспериментатора было бы даже меньше поддержки авторитетного института, чем в бриджпортском исследовании. Не исключено, что за какой-то гранью подчинение вовсе сходит на нет. Однако в бриджпортской лаборатории эту грань перейти не удалось: почти половина испытуемых полностью подчинились экспериментатору.

Можно вкратце очертить некоторые дополнительные эксперименты в рамках Йельского цикла. Подчинение и неподчинение в повседневной жизни часто наблюдаются именно в группах. В свете многих исследований групп, уже проделанных в психологии, разумно предположить, что групповые силы оказывают колоссальное влияние на реакцию на власть. Для изучения этих эффектов проведен целый ряд экспериментов. Во всех случаях изучался один наивный испытуемый в час, однако он взаимодействовал с актерами, которых привлек экспериментатор без ведома испытуемого. В ходе одного эксперимента («Группы и неподчинение») в разгар эксперимента два актера отказались его продолжать. В таких условиях 90 % испытуемых следовали их примеру и отказывались подчиняться экспериментатору. В другой экспериментальной ситуации актеры беспрекословно подчинялись приказу, но это лишь слегка укрепило власть экспериментатора. В третьем эксперименте переключать тумблеры, чтобы нанести «ученику» удар током, было поручено одному из актеров, а наивный испытуемый играл вспомогательную роль. Мы хотели посмотреть, как будет реагировать «учитель», если он участвует в происходящем, но сам ударов не наносит. В такой ситуации отказались продолжать эксперимент лишь трое испытуемых из сорока. В последнем групповом эксперименте испытуемые сами определяли, какой силы удар нанести. Два актера все время предлагали им повышать силу удара; одни испытуемые, невзирая на давление группы, настаивали, что удары должны оставаться слабыми, другие шли на поводу у группы.