Дальше стало понятно, что нет и не было никакой беременности. И болезней. И, вероятно, погибшей двойни. Как и следовало ожидать, мы в итоге расстались.
История закончилась.
Но оказалось, самое интересное было ещё впереди.
После расставания Марина начала заваливать меня сообщениями и звонками. В ход шли все доступные средства связи – СМС, электронная почта, социальные сети. Она бросалась из крайности в крайность: то слёзно просила возобновить отношения, то грубо оскорбляла, то угрожала уничтожить.
А потом мне вдруг позвонили мои родители, живущие в далёком сибирском городке, и рассказали, что вчера к ним в гости приезжала… да-да, Марина! Заявила, что она – невеста их сына. Видимо, раздобыла адрес, используя свои связи в паспортном столе. Привезла огромный букет цветов и дорогой кухонный комбайн в подарок. Мама растерялась, пригласила войти, предложила чаю. А отец, стреляный воробей, мгновенно оценил ситуацию, запретил матери принимать подарки и ушёл в другую комнату, демонстративно отказавшись общаться с Мариной. Немного посидев на кухне и натянуто перекинувшись парой фраз с мамой, псевдоневеста была вынуждена ретироваться.
На следующий день Марина позвонила и в слезах рассказала, что от переживаний ей стало плохо, отказали ноги, и её госпитализировали в местную клинику. На мой вопрос «куда?» она без запинки выпалила: «В больницу по улице Ленина, я не знаю точно, как она называется». Я предложил помощь, ведь мои родители живут как раз рядом с этой больницей, могут принести передачу. Марина после короткой заминки стала отказываться: «Нет, ко мне никого не пускают, и я не хочу беспокоить твоих родственников, я сама справлюсь, мне не привыкать, меня тут хорошо лечат». И пропала на несколько дней.
Но на этом осада не закончилась. Вернувшись в Москву, Марина пробовала разные методы. Пыталась манипулировать: зная о моей любви к эпистолярному жанру, предложила интересную подработку. С жаром поведала, как в своё время вела рубрику в журнале Cosmopolitan и по заданию редакции ходила в бар в обтягивающем красном платье, а потом написала статью от лица проститутки. Мне же обещала, используя оставшиеся связи в редакции, опубликовать в Cosmo любой мой материал. И несусветный гонорар. Уверяла, что я талантлив и просто обязан писать. Думаю, не нужно объяснять, что предложение оказалось полным враньём.
После бесплодных попыток достучаться Марина предупредила, что не может больше жить в городе, где всё напоминает обо мне, и поэтому уезжает. Далее последовали красочные письма с налётом грусти и обилием деталей: как она просыпается утром в новой квартире и что видит из окна, кого она встречает по пути на новую работу, как она общается с подчинёнными. Характеры, лица, темпераменты, архитектура зданий, погода, распускающаяся листва, оттенки кафеля на кухне – Марина писала обо всём подробно, сочно. Присылала мне СМС с нового, «местного», номера. Уже зная особенности её характера, я не поленился проверить IP-адрес писем и «новый» номер. Результат был ожидаем: Москва. Никуда Марина не уезжала. Без особой надежды я попытался её уличить, предсказуемо получив в ответ пространную историю о том, что она пользуется прокси-сервером, а телефон – корпоративный, с базой в Москве.
В итоге мне пришлось поставить блокировку на сервере электронной почты, добавить Марину в чёрный список во всех соцсетях и сменить свой номер телефона. Долбёжка прекратилась.
Через несколько месяцев в разговоре с одним из знакомых вдруг случайно выяснилось, что тот когда-то тоже встречался с Мариной. Сценарий оказался идентичным: была и больная сестра, и погибшие двойняшки, и неожиданная беременность, и подарки родителям. Разница заключалась в том, что парень, увидев состоятельную девушку, решил занять у неё денег на развитие бизнеса. Та с готовностью одолжила, но взяла расписку. Когда парень понял, что Марина – ненормальная, и решил расстаться, она передала все долговые расписки и подарочные чеки своей службе безопасности с требованием вернуть долг немедленно. «Братки» чуть душу из парня не вытрясли, он едва не продал квартиру. С огромным трудом ему удалось выпутаться, и он до сих пор вспоминает Марину, как страшный сон.