— Это относится к моему предмету, Полина, — мое имя он буквально выплюнул, — программа второго курса, которую вы обязаны знать.

Голосом «уголовника» можно было половину нашей группы отравить, а яд только что не капал с губ.

— Я ее знаю! — не выдержала я.

— Докажите.

— Я хочу получить «отлично» за эссе. К которому два дня готовилась.

— А могли бы два часа, если бы первые два курса не филонили.

— Преступник — это любое лицо, которое совершило деяние, запрещенное уголовным правом. Бандит — член организованной преступной структуры, созданной для совершения нескольких преступлений в целях нападения на граждан или организации, — кажется, я рычала.

Руслан Евгеньевича тоже проняло. Он смотрел на меня так, словно желал испепелить на месте, я же сжимала кулаки и тяжело дышала.

— Какое направление в будущем вы выбрали, Синицына? — склонив голову вбок и опасно сузив глаза, полюбопытствовал Руслан Евгеньевич.

— Адвокатура, — выплюнула я.

Преподавательская бровь взлетела наверх, а Логинов окинул меня строгим взглядом с ног до головы и искривил идеальные губы, всем видом показывая, что он не в восторге от моего решения.

— Ваш клиент в компании двоих своих знакомых выпил в магазине бутылку водки. Его задержали. Ваши действия?

— А… — я замялась и смутилась.

— «Четыре», Синицына, — снисходительно заметил Логинов, пряча руки в карманы брюк, — забыли упомянуть в эссе статью 40, физическое и психологическое принуждение. И примеры у вас…. Террорист-смертник. Это слишком просто и слишком банально. И в вашей практике такой случай вряд ли встретится.

Когда он успел прочитать?! Как? Владеет секретной техникой быстрого чтения, которое спер у ниндзя-камикадзе?!

— Мы это еще не проходили! — возмутилась я.

— Вы должны это знать, если собираетесь стать адвокатом, Полина. Это второй курс!

Почему мое имя из его уст звучало как ругательство?

— Вы должны это объяснить, прежде чем спрашивать. Мы сюда не самообучаться поступили, — окончательно взбеленилась я.

Прозвенел звонок, студенты рассаживались по своим местам, а мы с Русланом Евгеньевичем продолжали буравить друг друга взглядами.

— Садитесь на свое место, Синицына, — прошипел «уголовник» и снова заиграл желваками.

Отвернулся и пошел к трибуне. Я же сделала шаг к нему, от всей души желая настучать по преподавательской макушке чем-нибудь очень тяжелым.

Меня под обе руки подхватили Васин с Бауэром и молча проводили до моего места.

— Статья 40 Уголовного кодекса гласит… Вера, что там в 40-й статье? — гаркнул Руслан Евгеньевич, отворачиваясь к интерактивной доске.

— Поля, дыши! — посоветовал мне Васин.

— Да, Поля, дыши! — кисло поддержал его Бауэр, косясь на злого как бобик Руслана Евгеньевича.

— Физическое и психическое принуждение, при котором лицо сохраняло возможность руководить своими действиями, исключают преступность деяния, совершенного лицом вследствие такого принуждения, если оно создавало состояние крайней необходимости и при этом не было превышения ее пределов, — быстро отбарабанила Вера.

Логинов победно покосился в мою сторону…

6. Глава 6

Полина

Преподавательская выскочка! Надменный, самодовольный гад! Я сидела и буравила недовольного Руслана Евгеньевича недобрым взглядом, пока он бродил по аудитории туда-сюда. Подошел к своему столу, сморщился, неприязненно покосился на меня, нервно прошел к окну, распахнул створку настежь и встал на трибуне, окидывая студентов своим фирменным взглядом «я тут самый умный».

Спрятал руки в карманы брюк и принялся вещать, вкладывая в наши умы мудрое, доброе, вечное. Только тоном телефонного маньяка, который звонит жертве среди ночи, чтобы сообщить о своих намерениях.