– Да нам бы самим понять. Мировое научное сообщество о нем не знает, так что это – неоткрытый вид, – смирившись с абсолютным провалом своей конспираторской деятельности, сказал Лев Игнатьевич.

– Или может радиоактивный мутант? – подхватил мысль Дима, явно желающий тоже вписаться в общий разговор. – У нас тут не завалялся случайно в чулане счетчик Гейгера?

– Не думаю, мы всё же не в книжке живем. Для удачной и несмертельной мутации нужно определенное стечение обстоятельств. На всю округу нет ни заводов, ни станций. Тут прямо курорт, прекрасные экологические условия! Конечно, насколько это возможно на таком взаимосвязанном Земном шаре. И подобные изменения явно не могут быть наблюдаемого размаха. Ну вы только посмотрите на него: неестественные пропорции тела, вид шерсти, а про голову я вообще молчу. Смею предположить, что тут задействованы именно паразиты. Может быть, зараженная и напичканная всевозможными токсинами мать на ранних этапах повлияла на развитие плода. А возможно, мы имеем дело с редким видом, уродующим своего хозяина. Если верно второе, то ему явно осталось не долго, – высказалась молодая учёная-паразитолог.

Анастасия Петровна вот уже как десять лет активно занимается изучением разной заразы. В нашей полосе ей приходится довольствоваться разве что видами, обитающими в кишечнике и делящими со своими хозяевами стол. Самая же яркая и интересная экзотика находится на таком далеком и недоступном для неё экваторе. Причем, чем к нему ближе – тем больше. В юности Анастасия всем сердцем мечтала поехать к тем представителям, которые не просто паразитируют в хозяине, а изменяют его строение, поведение, саму его суть. На практике же не сложилось. Не получилось. Не хватило упорства, связей, ресурсов и решительности, чтобы бросить всё что у неё есть и поехать за тридевять земель к своим эндемичным мечтам. Муж, дети, работа, студенты так прочно пригвоздили её к этому месту, что даже мысль об отказе от привычного до чертиков её пугает. Поэтому всё, что сейчас она может, это дистанционно наблюдать за исполнением своих желаний дальними коллегами в их статьях.

– Осмелюсь высказаться, что это всё же отдельный самостоятельный вид, а не паразитная лепнина. Мы столкнулись с чем-то действительно необычным, научно-провокационным. Я уже начал описывать данное существо и даже зарисовал его. Так что мы уже на пути к разгадке, – загордился Лев Игнатьевич.

– Да! Всё, что нам нужно, так это вместе разобраться в сути увиденного, а не останавливаться на первой же теории, – подхватил мысль Филипп Варламович.

– Сомневаться, конечно, можно и даже нужно. Но вы просто посудите, новый вид в нашем регионе, да ещё и такой? Мы же не в непроходимых джунглях живем. У нас тут три сосны, два пенька и шесть медведей на всю округу. Все давно подсчитаны-пересчитаны, промониторены-перемониторены. Нам бы с тем, что есть сначала разобраться. А вот из-за климатических изменений сюда вполне мог бы занестись более южный вид паразита. Я читала о таких случаях. Вон какой сентябрь в этом году тёплый. Да и сравните вероятность мутации размножающегося в геометрической прогрессии паразита и этой мохнатой махины. Лучшее решение – изучать первоисточник такого преображения, а не его потрепанного жизнью хозяина.

– То есть вы хотите порезать наше открытие? – возмутился Дима.

– Нет же! Не порезать, а сделать анатомическое вскрытие с целью поиска первопричины наблюдаемых изменений. Думаю, тебе будет полезно даже поучаствовать в этой работе.

– Кого это вы опять собрались резать, Анастасия Петровна? – заглянула в комнату ещё одна барышня. Словно принцесса из русских народных сказок, Юлия Игоревна была светла, кругла, румяна и весела.