– Отходим! – приказал генерал, что от его голоса меня вобрало в дрожь.

– Я рад, что у вас есть мозги. Ладно, зло не дремлет! – крикнул я и испарился.

Оказавшись в подземелье, я упал мордой в пол. Только он оказался… чистым? Приподняв голову, я заметил, что жрица и пара гоблинов подметают пол. Пол! Пол в мать его подземелье!

– О! Ты вернулся! Чудно! Я тут решила убраться! – говорила она, улыбаясь.

– Ага. Удачи. Если что, твой отец был не против, чтобы ты тут погостила, – ответил я, ставя посох у колонны и идя к трону.

– А когда он зайдёт? – спросила жрица, смотря на меня любопытным взглядом.

– Э, ну не знаю. Говорил, что у него куча дел, – ответил я, сев на трон.

Жрица швырнула метлу с криком, что я даже удивился, а дерево разлетелась в дребезги.

– Ой, прости! Я просто, чуток сорвалась, – ответила жрица, улыбнувшись.

– Да. Ничего страшного. Кстати, а у тебя нет другого наряда? – спросил я, смотря на неё.

– Нет. А он тебе не нравиться? – спросила жрица.

– Ну, просто он смущает гоблинов. Слишком, откровенно, – ответил я, смотря на жрицу.

– Мы довольны! – кричали гоблины.

– А, ну это наряд верховной жрицы. Признак того, что я несу свет, открыта для всех и традиция, – ответила жрица.

– А тебе, то он нравиться? – спросил я.

– Нет. На меня порой мужчины странно пялятся, – ответила жрица.

Оказавшись рядом с ней, я обнял её одной рукой.

– Чудно! Пойдём среди всех тех вещей, найдём тебе наряд. Временный. А там, себе новый сделаешь, – говорил я, ведя её в комнату, – пока ты у нас, я тебе покажу све… то есть хоро… лучшие стороны зла!

Я сидел в комнате жрицы, в то время как она за ширмой мерила наряд. Конечно, было интересно заглянуть за неё, но нужно было думать совсем о другом. Армия сил света взяли нас в кольцо и не дадут ограбить ближайшие деревни. План нужен был, как никогда раньше.

Внезапно жрица выпрыгнула в костюме трактирщицы. Было интересно на неё смотреть, но костюм был на ней чуток не в пору.

– Потанцуешь со мной? – спросила жрица.

Посмотрев на неё краем глаза, чуток удивился.

– Слушай, мне нужно придумать, как преодолеть войска незамеченными. Если бы можно было как-нибудь активировать око, – говорил я, указывая большим пальцем за спину.

– А что за око? – удивилась жрица, наклонив голову.

– А, помнишь большую дырку в полу, исписанную какими-то символами? – спросил я у неё.

– Хм? – задумалась она, – а! Ты про ту штуку в полу, что исписана «Проклятым» языком? – спросила жрица, делая устрашающий голос.

– Да, эта… а ты знаешь, что там написано? – спросил я, встав со стула и схватив её за плечи.

– А, – она приложила палец к губам, – я не читала, краем глаза видела. Он не вызвал интереса.

Схватив её за руку, потащил к оку. Она молчала и когда мы оказались рядом, жрица обняла меня и смотрела в кратер.

– Хм… тут сходу не поймёшь. Мне нужно время, чтобы перевести все надписи, – говорила жрица, подойдя к краю.

– Сколько времени? – спросил я.

– Ну, дня так три или четыре, – ответила жрица, смотря в потолок.

– Почему так долго? – спросил я.

– Ну, я перевожу без каких-либо бумаг, это три дня займёт. С учётом моих познаний. Да, и я хочу спать, так что примусь за это завтра.

Ракжа подошёл к нам и смотрел, как жрица, осматривала око.

– Что эта дрянь делает? – спросил Ракжа.

– Я пытаюсь перевести надписи! – ответила жрица недовольным голосом, – что я тебе сделала не так? – спросила она жалобным голосом.

Мы оба с ним удивились, когда Эйламортхен ответила ему. Что у меня пропал дар речи, а Ракжа стоял как вкопанный.

– Я что-то не так сказала? – спросила жрица.

– Ага. Поставила бутылку неожиданности размером с бедон, – ответил я, – ты знаешь гоблинский?