Тем самым, Анна, как и евангельские первосвященники, опасается ДВУХ ОБМАНОВ, исходящих, дескать, от Царя Боголюбского = Царя Иудейского и Израильского, то есть Иисуса. Причем, Воскресение Царя-Василия названо вторым и худшим обманом. Этот антихристианский скепцис громко звучит в поздней иудейской традиции, см., например, [307], [307:1]. Но ведь Анна считает себя христианкой! Отсюда видно, что изначальный текст Анны подвергся критической редакции, уже под влиянием поздней негативной иудейской точки зрения на Царя Боголюбского и вообще на догмат Воскресения. Анна была сбита с толку тем, что в использованных ею документах Андроник-Христос был назван другим именем. Она не распознала сути дела и весьма негативно описала деяния Царя Боголюбского. То есть будучи христианкой, проклинала Христа! Сама того не понимая. Мы видим, к каким тяжелым последствиям приводят ошибки в хронологии.

Мы уже говорили, что некоторые сюжеты из жизнеописания Иисуса = Василия Богомила в хронике Анны переставлены местами. Судя по всему, собирая и упорядочивая дошедшие до нее старинные фрагментарные свидетельства, Анна или ее редактор не всегда могли разобраться в их последовательности. Это относится к важному рассказу, который, как мы сейчас увидим, должен быть ПОСЛЕ описания казни Василия-Царя, но был поставлен Анной ВПЕРЕД.

Итак, Анна сообщает: «Но я не обойду молчанием случившегося с ним ЧУДА. До того, как император стал более сурово с ним обращаться, Василий, уже раскрыв свое нечестивое учение, ОТПРАВИЛСЯ В ОДИН ДОМИК, расположенный вблизи императорских палат, НЕЗАДОЛГО ДО ЭТОГО ПОСТРОЕННЫЙ ДЛЯ НЕГО. БЫЛ ВЕЧЕР, на безоблачном небе сияли звезды, и МОЛОДАЯ ЛУНА ОЗАРЯЛА ВЕЧЕРНЮЮ ТЬМУ. КОГДА МОНАХ ЗАШЕЛ СРЕДИ НОЧИ В КОМНАТУ, В НЕЕ САМИ СОБОЙ ГРАДОМ ПОЛЕТЕЛИ КАМНИ. НИЧЬЯ РУКА НЕ МЕТАЛА ИХ, и никто не забрасывал ими одержимого бесом святошу.

По-видимому, гнев рассерженных, пришедших в негодование БЕСОВ – подручных Сатанаила – был вызван тем, что Василий раскрыл императору тайны и тем самым навлек тяжелые гонения на исповедуемое им лжеученние.

Рассказал об этом некий Параскевиот, КОТОРЫЙ БЫЛ ПРИСТАВЛЕН СТОРОЖЕМ К ЭТОМУ ОДЕРЖИМОМУ, чтобы он не мог ни с кем вступать в беседы и передавать таким образом заразу. Этот Параскевиот страшной клятвой клялся, что СЛЫШАЛ ШУМ ПАДАВШИХ НА ЗЕМЛЮ И НА КРЫШУ КАМНЕЙ, ВИДЕЛ НЕПРЕРЫВНО ЛЕТЕВШИЕ КАМНИ, однако нигде не обнаружил того, кто мог бы их бросать. ГРАДУ КАМНЕЙ СОПУТСТВОВАЛО ЗЕМЛЕТРЯСЕНИЕ: ПОЧВА ВОЛНОВАЛАСЬ, А КРЫША ДОМА СКРИПЕЛА.

Параскевиот же, по его собственным словам, сохранял присутствие духа до того момента, как понял, ЧТО ЭТО ДЕЛО РУК БЕСОВ, но, увидев, что КАМНИ, КАК ГОВОРИТСЯ ДОЖДЕМ СЫПЛЮТСЯ СВЕРХУ, А СТАРИКАШКА-ЕРЕСИАРХ УДАЛИЛСЯ И ЗАПЕРСЯ В ДОМЕ, он, приписав это дело БЕСАМ, уже не отдавал себе отчета в том, что происходит. Это о ЧУДЕ», с. 421.

А затем Василий Богомил «неожиданно воскресает». Из повествования Анны ясно следует, что Он целым и невредимым вышел из «засыпанного камнями домика» и явился многим людям, с. 421–422. О чем тут речь?

После всего сказанного выше, описанная Анной сцена становится вполне прозрачной и усиливает параллелизм.

♦ Согласно Евангелиям, после казни Христа Иосиф Аримафейский пришел к Пилату и тот отдал ему тело Иисуса. «Иосиф обвил его чистою плащаницею и положил его в новом своем гробе, который высек он в скале; и, привалив большой камень к двери гроба, удалился» (Матфей 27:59–60). – В изложении Анны эта сцена слегка преобразовалась. Царь-Василий сам отправился к «домику» и вошел «в комнату», спрятался там, ЗАПЕРСЯ. Анна назвала гробницу – «домиком».