– Кого? Землюков? Вы так нас называете?

Джон, кажется, смутился.

– Ну да, а что тут такого? У вас же родная планета называется Земля. Хотя да, я знаю, что вы называете себя земляне. Но с нашим языком, нам проще говорить землюки.

Дженифер рассмеялась.

– А себя вы как называете?

– Хороший вопрос. Я могу, конечно, сказать, но вы же слышали нашу речь, поэтому вряд ли меня поймете. Наша родная планета, если использовать грамматику человеческого языка, звучит как Моун. Поэтому – моунцы? Моуны?

– Будем звать вас Муны. Как спутник Земли. Но только если вы нас не будете называть землюками.

– Муны? Муны, муны… – Джон покатал незнакомое слово во рту и, как бы, попробовал его на вкус. – В принципе, сойдет. Если вы так не будете называть нас в присутствии представителей вселенной Р46 – для них это прозвучит как оскорбление.

– Обещаю, не буду. – Дженифер опять рассмеялась. – Ваш вид, кстати, выглядит довольно симпатично.

– Мы не всегда были такими. Это миллиарды лет эволюции, генной инженерии и практически отсутствие гравитации. Вы бы удивились, увидев наших предков, населяющих тяжелую, блуждающую планету. Хотя вы тоже довольно далеко ушли от ваших предков, сидящих в пещерах.

– Блуждающую?

– Да, у нас это обычное дело. Планета просто летит в космосе, сама по себе, а не вращается вокруг звезды. И согревается только внутренним теплом ядра.

– Но получается, там всегда было темно?

– Да. В память о тех временах нам достались огромные глаза и ультразвуковой слух.

– Как у летучих мышей?

– Да, именно! – они вместе с Дженифер рассмеялись.

Алекс неодобрительно на нее посмотрел.

– Так чего мы ждем и сколько еще ждать?

– Ждем решения, что с вами делать. Сколько ждать, вот тут я затрудняюсь ответить. Дело в том, что технически решение уже давно есть, полиция могла вернуться через секунду и озвучить его. Потому что, как я вам уже тысячу раз говорил – времени здесь нет. И полиция может вернуться в любой момент времени на ее выбор. Почему мы ждем, я не знаю, я простой торговец между мирами и не вхож во властные структуры. Кстати, раз мы все равно ждем, могу вас угостить едой, здесь есть кухня.

Джон встал и направился к выходу из рубки.

Дверь в каюту распахнулась и, уже хорошо знакомые Шону амбалы, внесли старика. Замыкал процессию худой парень с большим чемоданом.

Старика выгрузили в привычном для него углу, а техник с анализатором занял место за столом, открыв чемодан и достав оттуда коробочки и датчики.

– Хорошо, я скажу, где эфир.

– Да мы это и сами узнаем через пару минут. – старик зевнул, прикрыв рот ладонью.

– Не узнаете! Я сам не знаю всю цепочку. Это была страховка как раз вот от такого. – Шон кивнул в сторону техника, деловито готовившего анализатор. – Я дал задание своему человеку, он в свою очередь, тоже знает только часть информации.

– Что за человек? Как зовут, где его найти?

– Чак Лоуренс. У меня есть его адрес.

Старик кивнул одному из охранников, и тот вышел из каюты. Воцарилась тишина. Через пару минут охранник вернулся и, наклонившись, что-то долго шептал старику.

– Да, есть у тебя такой человек. Я бы сказал – был. Проблема в том, что его, как и остальных твоих людей с базы, повязали агенты Бюро. И я думаю, что мы не скоро с ним встретимся.

Он кивнул технику и охранники, взяв Шона под руки, потащили его к столу с оборудованием.

– Твою мать! Ублюдок! Ты же обещал!

– Я передумал.

Вырывающегося Шона закрепили в кресле и, после пары успокоительных ударов в живот, техник, наконец, смог надеть ему на голову конструкцию из датчиков и излучателя. Один охранник запрокинул голову Шона назад, уперев ее затылком в спинку кресла, и, накинув длинный ремень ему на шею, привязал другой конец за кольцо в полу. Техник включили аппарат.