Это было очень смешно. И ощущение чего-то замечательного не оставляло Анну весь вечер, остаток которого они провели в кафе за поеданием пончиков.

Наконец Джордж и Макс распрощались с Анной у двери ее комнаты. Впотьмах она ощупью добралась до своей ледяной кровати, улеглась, прижав к себе бутылку с горячей водой, подумала, как необычен, как удивителен мир, частью которого является ее брат, – и уснула.

– Ну и как тебе Кембридж? – спросил Макс на следующий день.

Они ждали на станции ее поезда. А Анне совсем не хотелось уезжать.

Потеплело, и первую часть дня они провели на реке, катаясь на лодках. Постоянно спорившие Макс и Хоуп сидели в лодке, которой управлял Джордж, а лодкой, в которой сидела Анна, управлял Билл. Джордж и Билл то и дело пытались столкнуть свои лодки, и Билл в конце концов свалился в воду. Ему нужно было переодеться, и он пригласил всех к себе (комната Билла находилась в здании колледжа, построенном триста лет назад) на херес. Под расслабляющим влиянием напитка Джордж и Билл страстно умоляли Анну как можно скорее снова приехать в Кембридж.

На платформе становилось все темнее. Анна взглянула на Макса.

– Это было чудесно, – сказала она серьезно. – Просто чудесно!

Макс кивнул:

– Я рад, что ты это поняла.

Несмотря на сумерки, Анна видела, как он доволен. Неожиданно Макс усмехнулся:

– И еще кое-что. Не говори пока маме, но я собираюсь стать лучшим студентом.

Громыхая, подъехал поезд, до отказа набитый солдатами и моряками. Анна протиснулась между сваленными в кучу вещмешками. Когда она открыла окно, чтобы крикнуть: «Макс! Спасибо за чудесные выходные!», поезд тронулся. Было так шумно, что Анна не поняла, услышал ли ее Макс. Один из моряков предложил Анне сесть рядом с ним на его вещмешок, и она просидела так до самого Лондона. Поездка оказалась долгой и утомительной: ехали гораздо дольше, чем в Кембридж. Свет голубоватой лампочки в проходе был слишком тусклым, чтобы читать. И каждый раз, когда поезд останавливался, в вагон входили еще солдаты, хотя, казалось, места уже совсем не было. Когда Анна вышла из поезда на полутемную станцию, она увидела, что Ливерпуль-стрит тоже заполнена войсками. Анна пробиралась между солдатами и гадала, куда это их отправляют.

А потом ей в глаза вдруг бросился газетный заголовок:

«Гитлер вторгся в Данию и Норвегию!»

В первый момент новости о вторжении Гитлера в Скандинавию перепугали Анну. Ей тут же вспомнилось, как женщина из Организации помощи беженцам рассказывала, что нацисты кричали им вслед: «мы до вас доберемся – куда бы вы ни сбежали. Мы завоюем весь мир!»

Но ничего особенного не случилось, жизнь шла своим чередом. В Норвегию отправили какие-то войска (Дания сдалась без сопротивления), произошло сражение на море, кто победил, понять было невозможно. Ну и кроме того, Скандинавия все-таки находилась далеко…

Анна начала посещать секретарские курсы, а Джуди и Джинни приехали домой на каникулы. Папу пригласили в Министерство информации и попросили составить текст для листовок – их предполагалось разбрасывать над Германией (первая работа, которую он получил за последние несколько месяцев). Макс и Джордж пошли в поход и прислали ей открытку из молодежного хостела.

Анна хотела только одного – как можно скорее овладеть скорописью, найти работу и начать зарабатывать деньги. Каждый день она приходила в школу секретарей на Тоттенхэм-Корт-роуд и тренировалась писать диктанты с помощью специальной маленькой машинки. Это было очень забавно. Вместо того чтобы нажимать отдельные клавиши, как на пишущей машинке, нужно было нажимать аккорды, как на пианино. И каждый раз машинка печатала слог обычными буквами на бумажной ленте. Слог воспроизводился не по законам правописания, а как слышался. Поэтому, например, сочетание «новостная сводка» выглядело так: «на-вас-ная свот-ка». Но это все-таки было гораздо легче прочесть – в отличие от стенографических записей, из-за которых Анна так мучилась в прошлом.