Но даже любимая вещь не подняла мне настроения. Мне было не с кем поговорить, а это для меня – одно из самых худших состояний. В моем распоряжении были только овчарка Шайтан и кот Яшка. Но, так как всегда понимающий и слушающий Шайтан обитал на улице, а выходить туда у меня не было никакого желания, я осталась один на один с заносчивым, ослепленным собственным превосходством, котом. Слушать мои жаркие речи Яков решительно отказывался, и я быстро оставила его в покое. Просмотр фильма в обнимку с вышеупомянутым шерстяным чудовищем тоже вечер не особо развеял. Хотя это понятно. Как можно поднять себе настроение фильмом «Брат»? Разве что добавить к меланхолии тихую злость на брата Данилы, и поплакать над очень близкой мне темой брата-сволочи. Кота, что ли, покормить?..

Встав с дивана, я, с котом под мышкой, отправилась на кухню. Пол был довольно холодным, и мои босые ноги замерзли уже тогда, когда я дошла до лестницы, ведущей на первый этаж. Спускаясь по этой же лестнице, я пришла к выводу, что на первом этаже где-то открыто окно, и открыто оно давно, если уличная прохлада успела распространиться по всему дому. Но искать это окно мне было лень, да и холод мне не мешал, поэтому я решила сначала пойти на кухню. Правда, когда я туда зашла, оказалось, что источник холодов находится именно здесь. Единственное, но большое окно было открыто нараспашку, отчего широкий подоконник, на который можно было запросто сесть или даже лечь без риска навернуться на пол, был влажным от дождевых капель. Здесь было холоднее всего, и я невольно поежилась, переступив с ноги на ногу. Яша сдавленно мяукнул, когда я неловко сжала его черно-белое пузо.

Опустив кота на пол, я направилась к холодильнику, дабы найти что-нибудь съестное для кота… Ну, или же для себя. Закрывать окно я, разумеется, не собиралась. Все равно капризного и замерзающего от любого дуновения ветерка Игоря дома не было.

И тут вдруг Яков, названный в честь Якова Штольмана, героя одного очень хорошего сериала, вдруг встрепенулся и выпрямил спину. Осторожно потянув носом воздух, мой обожаемый питомец вдруг ломанул в открытое окно.

– Яша, не-ет! – со всем трагизмом, на какой только была способна, взвыла я и вылезла в окно вслед за котом. В одной толстовке. Под дождь.

Когда мои босые ноги соприкоснулись с мокрой от дождя травой, я вздрогнула от отвращения, но любовь, как правило, не знает преград. Подавив в себе неприязнь к излишней влаге, я кинулась через весь двор за котом. От дождя моя толстовка сразу же намокла, и каждое ее прикосновение к телу отзывалось во мне сворачивающимися в тугой узел внутренностями. Возлюбленного я поймала как раз в тот момент, когда он хотел перемахнуть через забор и устремиться в лесную чащу. В моей голове все еще свежи были воспоминания о событиях трехмесячной давности, когда Яша потерялся и мы всем семейством искали его в лесу в одиннадцать часов вечера, освещая себе путь фонариками аки полицейский патруль. Пытаясь отдышаться после неожиданной пробежки, я посадила Якова на плечо. Тот замурчал и потерся мордой о мою щеку, будто ничего и не произошло. И зачем, спрашивается, нужно было устраивать этот побег? Коты такие коты.

Только я развернулась и пошла к дому, за спиной послышалось:

– Девушка!

Ну девушка и девушка, мало ли тут девушек.

– Девушка! – голос стал настойчивее. Ага, таки по мою душу. Мы барышни гордые, не оборачиваемся.

– Девушка! – ну что за люди, а?.. Никакой культуры!

Я развернулась и опять подошла к забору.

– Сударь, – развернулась я резко, отчего мои влажные и начинающие кудрявиться каштановые волосы больно хлестнули по лицу. – А не изволите ли Вы изъясняться на полтона ниже?