4. ГЛАВА 6

— Открывай, сука, иначе, я сначала сломаю дверь, а потом то же сделаю и с твоей головой! Открывай, Ва… Тварь! — как умалишённый долблюсь в её дверь, мысленно уже трахая эту шалаву.

Блядь, даже не верится, что я когда-то любил эту потаскуху. Кроме ненависти и презрения не осталось ничего.
Вру, конечно.
Похоть осталась.
Яростная, больная, крышесносящая похоть!
Хочу размозжить этой суке башку, а потом искупаться в её крови. Но сначала, естественно, оттрахать.
Так поиметь, чтобы искры из глаз. Чтобы слышать, видеть и чувствовать её последний крик и вздох подо мной. Чтобы подохнуть на ней и с ней.

Я грёбаный маньяк.
Помешанный на шлюхе ублюдок, который готов отдать жизнь за ночь с ней.
Варя… Драная же ты шкура! Сколько лет самобичевания, презрения и дикого воя по ночам… Всё, блядь, на смарку.
Стоило увидеть тебя и я снова болен тобой, тварь!

Возможно, во мне говорит литр вискаря, который я приговорил по дороге, а может старая незаживающая рана. Хотя, скорее всего, и то и другое. Всё вместе.

Дверь тихо открывается и я заношу кулак, чтобы сломать нос её хахалю, но в проёме появляется она…
Лицо красное.
Она всегда краснеет когда долго плачет.

Долго не раздумывая, хватаю её за горло и, толкнув к стене, закрываю за собой дверь.

— Дима… Прошу… Не надо, не сейчас. Умоляю, — хнычет и, сопротивляясь, упирается лбом мне в грудь.

Бля… Когда-то я называл её крохой, за её маленький рост. Хватал её одной рукой и таскал по дому как куклу. А она даже не сопротивлялась. Просто хихикала мне в шею и ждала пока я наиграюсь.

Варяяя… Варенька моя.
Боль в груди не даёт дышать. Хочу ударить, порвать, искалечить… И понимаю, что не смогу. Не могу, мать её, не могу!
А ведь однажды смог.
До сих пор по ночам вижу её окровавленное лицо. Вспоминаю как избивал её. Что тогда случилось со мной? Как мог я — Каин! — избить бабу?! Тем более свою. Тем более, которую так любил!

— Делай, что задумал. Я всё стерплю. Я заслужила, — гладит меня по щеке, зарываясь пальцами в отросшую щетину. — Делай, что хочешь и уходи.

Пару секунд я просто наблюдаю за ней. Покорная, ко всему готовая, на всё согласная. И говорит вполголоса. Догадка озаряет мой затуманенный алкоголем и похотью мозг.

Не одна.
В квартире есть кто-то ещё!
Боится разбудить своего ебарька. Потому и ведёт себя примерно.
*****
Он, словно ураган врывается в квартиру. Что там в квартиру. В мою жизнь.
Снова.
Чтобы покалечить, добить. Уничтожить.

Я хочу закричать, но его рука, что так сильно стискивает моё горло не даёт. И хорошо. Только бы не проснулась моя малышка. Только бы он не увидел её. Когда он был в таком состоянии последний раз, она стала инвалидом, ещё не родившись.
Не приведи Господь, этот изверг что-то сотворит с моим ребёнком…

Он застывает на какое-то мгновение и пристально вглядывается в мои глаза, словно пытается прочесть мои мысли. О, я очень хорошо знаю этот взгляд. Взгляд КАИНА!
Бессердечного чудовища, которому не составит труда свернуть человеку шею.

Внезапно он отталкивает меня и я падаю, ударяясь затылком о стену. Сквозь пелену слёз и тумана вижу, что он направляется к нашей с Даной спальне и в моих висках начинает стучать кровь.
Нет! Нет! Только не она!

— Не трогай! — хриплю и на четвереньках, как животное, бросаюсь за ним. — Не смей! Нет! — мой голос охрип и больше напоминает карканье, но я продолжаю кричать. — Молю тебя, Дима! Каин! Не трогай!

Он останавливается у двери и медленно поворачивается ко мне.

— Боишься за него? — его губы, которые я когда-то считала самыми нежными и чувственными, растягиваются в ухмылке. Злобной и холодной.