Дом встречает свежестью и цветами, улыбкой Джорджа и дочерьми, вернувшимися с дополнительных занятий. Софи ничего не меняет. Вечер выглядит как обычно: полезный и красивый ужин из пророщенного горошка, кускуса, овощной нарезки и кусочка тушёной курицы. Вилки и ножи едва уловимо стучат по фарфору в абсолютной тишине – во время еды говорить не положено.

– Как ваши занятия? – первый вопрос от матери, как и всегда, звучит, когда подают чай.

– Китайский отлично, – Люси как старшая отчитывается первой.

– Балет? – Софи приподнимает бровь, как бы спрашивая, почему она должна уточнять.

– Хорошо. – Девочка напрягается, сжимает кулаки под столом. – Допустила ошибку на разогреве.

– Нужно больше стараться, – делает вывод Софи и больше ни слова не говорит дочери, переводит внимание на младшую.

– Фортепиано и пение отлично, – болтает ногами Тори, стаскивая с общей тарелки уже третье печенье, хотя положено два.

– Правильно, держи марку, – сухо хвалит Софи, мысленно ставя галочку в сегодняшнем дне. – И прекращай столько есть. Лишний вес никого не красит.

– Да, мама, – соглашается Тори, запихивая рассыпчатую сладость в рот целиком, чтобы не отобрали.

– Два часа на уроки и спать, – командует Софи, поднимаясь из-за стола. – Ариана, мой чай в кабинет.

Суетливая горничная отправляется на кухню за новой кружкой горячего напитка – со стола брать ни в коем случае нельзя, ведь он уже остыл.

Софи поднимается в кабинет, грациозно садится в мягкое красивое кресло и коротко сжимает виски, распускает тугой пучок, массирует голову, позволяя себе немного свободы. Сегодня этого мало. Она идёт в небольшую уборную за соседней дверью и долго смывает макияж гидрофильным маслом, ватными дисками, средством от водостойкой косметики, увлажняет, питает кожу сыворотками и кремами. Снимает с себя блузку, пиджак и брюки, расстёгивает жмущий бюстгальтер и дышит полной грудью. Подставляет стройное тело прохладным душевым каплям, вспенивает в ладонях шампунь, втирает его в корни волос и смывает, растирает пушистым полотенцем кожу до красноты, укутывается в длинный белый банный халат и заставляет себя размазывать по волосам бальзам, укрепляющий мусс, когда хочется просто вернуться к уже опять остывшему чаю. Не переодевается. Выглядывает из-за двери и, пока никто не видит, забирается в кресло с ногами, обнимает коленки и чувствует себя маленькой девочкой. Такой как Люсиль.

Документы так и остаются нетронутой стопкой лежать в сумочке. Софи открывает крошечным ключиком ящичек, в котором уже много лет заперты мечты. Достаёт бумагу, карандаши и мелки, прикрывает глаза, выхватывает из калейдоскопа картинок одну и начинает рисовать. Никакого эскиза, никакой основы – просто твори и не думай, что делаешь правильно, а что нет. Вскоре на бумаге расцветает алый бок дракона, сверкают начищенные доспехи рыцаря и переливается цветами моря платье принцессы. Софи оставляет последний штрих на рисунке, откладывает мелок и долго рассматривает итог.

– Лучше бы с договорами закончила, – вздыхает женщина, складывая мечты обратно в ящик.

Крутится на кресле, по-детски обнимая коленки. Злая ведьма невезения. Софи никак не отмахнуться от этой мысли, ведь она слишком похожа на правду. Ей раньше всегда не хватало удачи. Контракты уходили от неё в последний момент, выставки проходили чуть хуже, чем могли, даже замуж она выходила не по любви, а ради бизнеса родителей, с которыми тоже не повезло – для них она просто была недостаточно хороша. Что бы Софи ни делала – обязательно находился кто-то талантливее и успешнее. Математика, английский, наука, история, география, физическая культура, язык и литература… Вечный номер два.