– Против, но девчонку не трогай.

– Я все понял, брат, – поднял руки в знак примирения Руслан. – Кто первый самочку заприметил, тот ее и поимел.

– Ты еще о чем-нибудь можешь думать, а?

– Скажи, ты об этом не думаешь, – усмехнулся Руслан.

Он был старше Ратмира на шесть лет, слыл циником и законченным бабником.

– Или ты решил к ней в душу влезть?

– А ты не думаешь, что она может мне просто нравиться, по-человечески?

– То есть, о том, какого цвета у нее трусы, ты не задумывался ни разу? – заржал Руслан.

– Брат, иногда ты меня просто бесишь.

– Ладно-ладно, я все понял. Девочка тебя зацепила, и трогать ее нельзя. И даже говорить о ней.

– Ну вот, – усмехнулся Ратмир. – Не такой ты идиот, каким иногда кажешься.

– Завтра вечером в «Клуб» приедешь? Там у Марата новые танцовщицы. Близняшки. Марат говорит, шоу – отпад, – Руслан соединил пальцы в щепотку и поцеловал их.

– Не поеду, – отказался Ратмир.

– Я не узнаю вас в гриме, Ратмир Валидович. Вы ли это?

– У меня дела, – попытался отвязаться от старшего брата Ратмир.

– Дела по имени Маргарита, – снова пропел Руслан.

– Да пошел ты.

– Правда с ней встречаешься?

– Отвали, я же сказал – дела.

– Можешь не признаваться, я и так по твоим масляным глазам все вижу, – снова разразился смехом Руслан. – Ну, брат, надеюсь, она того стоит. А я прихвачу с собой нашего младшенького и поеду смотреть на сестер-близняшек у шеста. Надеюсь, хоть Саид еще не влюбился ни в кого.

Руслан поднялся со стула.

– Так ты зачем приходил? – снизу вверх уставился на него Ратмир.

– А, да. Точно. Забыл совсем с этими твоими телками. Тут такое дело…

– Рит, ты хоть бы прихорошилась, – причитала бабушка Таня.

– Ба, я не на свидание иду, а только забрать ноутбук.

– Все равно. Платье бы надела, все получше, чем эти твои джинсы.

– Ба, какое платье? На улице вон снег опять выпал! И чем тебе мои джинсы не нравятся? – Рита наклонила голову, рассматривая синюю ткань. Сидят отлично. И что бабушка привязалась к ним?

– Все-таки начальник… Молодой парень…

Рита ударила себя по ляжкам так сильно, что они пошли иголками, и раздраженно сказала:

– Вот именно – начальник. Я заберу компьютер и мигом вернусь.

– Да ты не спеши, Лиза уснула уже, а завтра выходной. Посиди там, кофейку попей, пирожное съешь. На вот, – бабушка выудила из карманов просторной вязаной кофты пятьсот рублей и протянула Рите.

– Ба, у меня есть деньги, – отмахнулась Рита. – Уж на кофе хватит.

– А может, он заплатит, – улыбнулась бабушка Таня мечтательно.

Господи! Это никогда не кончится.

– Все, я побежала, скоро буду.

– Ритка! – зло остановила ее бабушка Таня.

– Ну что еще?

– Волосы распусти и губы накрась.

– Ба…

– Не бабкай. Быстро давай!

Рита зло фыркнула, но подчинилась. Стянула с длинных волос резинку, и они рассыпались пшеничными прядями почти до талии. Прошлась по губам бледно-розовым блеском и, сложив их бантиком, ехидно глянула на бабулю:

– Довольна твоя душенька?

– Платьишко бы надела, – снова завела свою шарманку бабушка Таня.

– Ой, ба, ты меня с ума сведешь. Все, ушла, – Рита чмокнула ее в щеку.

Она тут же вылетела на лестничную клетку, захлопнув за собой дверь. По дороге до «Берлина» Рита остервенело терла губы: стирала с них блеск. Нет, она не была против макияжа и перед выходом из дома всегда прихорашивалась. Но вот это бабушкино требование накрасить губы, надеть платье, распустить волосы вызвало в душе бурю негодования. Рита непроизвольно аж плечами передернула. И хоть бабушка Таня и не видела, но ей назло Рита помаду стерла.

Проснувшаяся на прошлой недели весна будто бы решила пойти на попятный. Сегодня снова шел снег, а к вечеру сильно подморозило, и Рита чуть не упала у самого входа в кафе. Она чертыхнулась и открыла дверь в «Берлин». На нее пахнуло теплом, ароматом свежей выпечки, пряной корицей и терпким запахом только что сваренного кофе. Рот тут же наполнился слюной. Рита, довольная, посмотрела по сторонам.