Еще в самом начале января 1918 года при украинском гетмане Скоропадском, по приказу генерала графа Келлера[32], в Киеве были сформированы для поддержания порядка в городе (как против большевиков, так и против петлюровцев) офицерские дружины полковников Кирпичева[33] и князя Святополк-Мирского[34]. При последней была сформирована батарея под командой полковника Шуневича[35], состоявшая почти исключительно из бывших юнкеров-николаевцев и которая действовала на Святошинском направлении. В состав батареи входили среди других: фельдфебель Чайко-Чайковский, делопроизводитель Н.П. Рклицкий[36], орудийный начальник одного орудия (импровизированная орудийная площадка на Дарницком направлении) Железко, старший передков Апостолов, К.К. Миллер, ординарец командира батареи, Седов, Монастырский, Татунько и т. д.
Просуществовав почти полтора месяца, батарея, так же как и офицерские дружины, была брошена гетманом на произвол судьбы и расформировалась «самотеком» на Львовской улице, против женской гимназии Жекулиной.
Впоследствии, уже в Добровольческой армии, где дрались с красными большинство офицеров командного и преподавательского состава и бывших юнкеров Николаевского артиллерийского училища, служба в составе этой батареи была засчитана как служба в Добровольческой армии.
Раздел 2
А. Штром[37]
Памяти «белой молодежи»[38]
В ближайшие дни, дни пятидесятилетия начала белой борьбы, когда будут вспоминать возникновение Добровольческой армии и первые моменты борьбы, мне хочется посвятить несколько строк нашей молодежи, в частности кадетам морских корпусов и гардемаринам Морского училища и Отдельных Гардемаринских Классов (ОГК), которые добровольно приняли непосредственное участие в начатой борьбе, плечом к плечу с учащимися средних учебных заведений и их сверстницами – ученицами, взявшими на себя непосильное бремя обслуживания больных и раненых за недостатком сестер милосердия.
С первых дней Добровольческой армии в ней существовал Юнкерский батальон с «Морским взводом». Уже 27 ноября 1917 года при атаке Балабановой рощи (за Нахичеванью) из этого взвода были ранены гардемарин и кадет, а при обстреле батальона с посыльного судна «Колхида» были ранены два гардемарина и кадет. Два кадета, бывшие в отряде есаула Чернецова, погибли жестокой смертью. Несколько кадет были в Степном походе. Три кадета были отправлены курьерами в Москву с приказом генерала Алексеева о мобилизации офицеров и, вероятно, погибли в пути. Не все их имена известны и сохранились. Однако часть по воспоминаниям и запискам кадета 5-й роты П.А. Варнека[39] можно установить.
У большинства из 65 подростков-кадет, составлявших 5-ю роту Морского корпуса в Петрограде, в возрасте около 15 лет, приема 1916 года, родина оказалась либо у Черного, либо у Студеного морей. И действительно, из 49 кадет, судьба которых известна, 43 приняли участие в белой борьбе. Десять из них погибли в море или на фронте: Анатолий Иванов-Тринадцатый был убит под Батайском, барон Иван Черкасов[40] – под Екатеринодаром, Георгий Борейша[41] погиб на тральщике у Геническа, Владимир Манулевич-Майдано-Оглу[42] погиб под Белой Глиной, Георгий Терехов[43] убит в рядах 9-го Киевского гусарского полка, Георгий Голубев[44] – в 9-м Бугском уланском полку, Былим-Колосовский[45] погиб в Северной армии, Георгий Мартынов убит под Псковом, Шеметкин погиб на ледоколе «Дежнев» в Северном океане, и Николай Амбургер[46] пропал без вести в Финляндии. Шестеро кадет было ранено, половина из них дважды: Георгий Александровский[47], Анатолий Векслер[48], Юлий Карцев