– А ты бы хоть материализовался в дверях, как все приличные люди. – хмыкнула она.

Затем всемогущая легко поднялась, встала на цыпочки, вгляделась мне в лицо и ахнула:

– Майкл! Что за вид? Ну-ка присядь!

Я послушно сел и тут же проклял всё на свете – совсем забыл, что под ногами у меня океан.

– Ну вот! В прямом смысле слова угодил в лужу.

– Это не лужа, а океан, между прочим. Саша! Саша, иди сюда и посмотри на своего сына. Мы его, как взрослого, серьёзного и сознательного человека, отправили выполнять важное задание… И что таки ты думаешь вытворил этот поц? Он, похоже, вместо того чтобы навещать родных дедушек и бабушек, стучался своей неумной головой о косяки!

– Не говорите мне за косяки, мама! – возразил я, поднимаясь. – Если бы всё было так просто, вы бы не видели тех косяков, но лицезрели бы сына целого и без фонарей.

Отец вошёл в комнату, и окинул меня внимательным взглядом.

– Саша, чтоб ты здорова была! Сын таки прав, это, скорее всего, ручная работа. Майкл, ты не поладил с Антеем? Вряд ли кто другой способен наставить моей кровиночке синяков, и вдобавок довести его до мокрых штанишек!

Я хмыкнул, и потрогал синяк. Нет, надо было всё-таки разрешить Гигии убрать последствия разговора с Антеем. Поторопился на свою голову, и теперь имею сомнительное удовольствие участвовать в семейном еврейском цирке!

– Это и правда сделал Антей? – возмутилась мать. – Нет, ну что он себе позволяет: почём зря колотит старшего внука! Между прочим, это дозволено только мне! С твоим отцом, Александр Антеевич, решительно надо провести разговор и разъяснительную работу.

– Ну-ну, проведёшь, как же. Всё равно он тебя сильнее.

– А мы ему тёмную устроим! – азартно воскликнула мать.

Я хихикнул и решил вмешаться.

– Потом всё устроите, а сейчас давайте вернёмся к нашим делам. Держите диктофон, изучайте записи. А я пока что приведу себя в порядок. Па, я возьму твои джинсы?

– Узкие не бери! Они на тебе треснут, а мне потом на свой размер таких не найти.

– Скажите пожалуйста, какой модный Хронос!

– Иду стопами предшественника. И, раз уж решил покуситься на мой гардероб, загляни ещё и в аптечку. Там как раз мазь от синяков без дела простаивает.

– Есть, товарищ папочка! – гаркнул я и, покинув океан, направился в гардеробную.

После путь мой лежал в ванную, затем в лабораторию, где я обрабатывал свой синяк и наблюдал за тем, как он исчезает в считанные секунды… В общем, отсутствовал я примерно минут двадцать и, вырулив снова в коридор, по звукам тихого разговора понял, что родители переместились в кухню. Туда я и направил свои скромные стопы сорок седьмого размера.

Хроносы заметно растеряли свою весёлость: и папа, и мама были какими-то встревоженными, нахохлившимися.

– Ребят, что с вами? – удивился я, и полез в холодильник.

В рефрижераторе не было ничего для меня интересного – папа, несмотря на то, что большую часть жизни прожил в двадцать первом веке, так и остался вегетарианцем. Мама вскоре к нему примкнула. Правда, для меня в детстве делали исключение, ибо в Сибири без мяса тяжеловато. Но, начав жить отдельно, родители радостно позабыли о моей «диете» и готовили лишь то, что ели сами. Поэтому слабенький гастрономический интерес для меня представлял только кусок шоколадного пирога, который я и умыкнул с полки.

– Майкл. – начала мама. – Скажи пожалуйста, что случилось с моей матерью и с Антеем? Голоса у них, прямо скажу, не радостные.

– Ну а чего вы ожидали? – удивился я. – Сыновья пропали – где уж тут веселиться?

– И всё-таки. – подал голос отец. – Что-то случилось кроме этого?

Я подивился проницательности папы, но отрицательно покачал головой. Сделав чай, я сел за стол и посмотрел на родителей.