Правда, сама Дания, несмотря на то, что проявила благоразумие и невероятную заботу о счастье собственного ребенка, все равно считала себя плохой матерью. Но это было не так. Я могу утверждать это с полной определенностью: ведь именно на меня пролилась вся ее материнская нежность, вся ее любовь, забота. Это прекрасная мама – и в нынешней жизни она тоже такая же.

Но в четыре года я этого еще, разумеется, не знал. Я много чего тогда не знал, но стремился это исправить.

– Зачем вы на меня это надели? – потряс я браслетом, когда все уселись за стол и близко познакомились с пирогом.

– Таковы особенности этого места, Архимед. – стал объяснять Даниил. – Этот браслет – твоя защита от его влияния, так что снимать его не нужно. Видишь, мы тоже носим аксессуары, которые помогают нам тут находиться.

Гостеприимные хозяева продемонстрировали мне свои обручальные кольца, в которые были вставлены зеленые камни. В момент, когда я глянул на них, по серебру, из которого выполнены аксессуары, пробежали зеленоватые молнии. Искоса посмотрев на свой браслет, я обнаружил, что и по нему бегают едва заметные всполохи.

– Они так реагируют, когда о них думаешь. Чувствительны к телепатии. – улыбнулась Дания.

– Я телепат! Вы тоже?

– Только Дан. Я учусь, но до вас обоих мне далеко.

– Нибиру тоже не сразу строилась, дорогая. – улыбнулся Дан и перевел взгляд на меня. – Как телепат телепату: я знаю, что у тебя есть еще вопросы. Задавай, не стесняйся, Архимед.

– Хорошо! – долго меня упрашивать не пришлось. – Кто вы такие? Что это за место? Как я тут оказался? И зачем я вам?

Кто-то, вероятно, мог бы удивиться тому, что я так легко поверил незнакомцам и сразу перестал их бояться, услышав, что они не причинят мне вреда. Бесстрашно отправился лопать пирог и пить какао, стал расспрашивать обо всем, расслабился и утратил всякую бдительность… Да, в нынешней своей жизни я бы так не сделал.

Но тогда я был нибирийцем, а не землянином. А на Нибиру уже в то далекое время удалось избавиться от преступности, прийти к процветанию. Мы являемся самым миролюбивым обществом, а жизнь на планете настолько безопасная, что маленьких детей даже перестали учить главному земному правилу: никогда не разговаривайте с незнакомцами.

А еще, будучи четырехлетним гением, я смутно подозревал: только что со мной случилось что-то невероятное. Невзирая на развитый потенциал нибирийцев, сжечь свиток только усилием мысли мало кто смог бы. Как и в принципе написать в нем что-то, подчинив себе чужую волю – мою, в данном случае. Да и перемещения без телепортационных платформ обычным людям недоступны. А я оказался в обители Хроносов явно без использования достижений нибирийской техники. И несмотря на то, что выглядело в этом месте все достаточно обычно, слова Даниила о необыкновенности пространства, защита в виде браслета – это намекало на то, что я оказался у весьма интересных существ. И если бы они хотели причинить мне вред, то уже бы это сделали.

Но вместо этого они рассмеялись и стали отвечать на мои вопросы. Дан мимоходом заметил, что любопытство и привычка в деталях интересоваться всем происходящим у нас в крови. Я тогда не понял, что это означает. Но позднее, когда я стал старше, мне поведали: я далекий потомок всемогущих Хроносов.

А пока постарались объяснить происходящее в доступной для четырехлетнего гения форме. Последовательно отвечая на мои вопросы, Даниил сообщил, что они с Данией управляют временем и некоторыми другими энергиями. Был бы я земным ребенком – решил бы, что они волшебники. Но, взрощенный на энциклопедиях, понял: передо мной очень умный и, скорее всего, тоже гениальный, ученый. И, как гений к гению, проникся к Дану еще большим доверием. Хорошо, что я тогда не знал: гении и злыми бывают, как еще один наш предок – Гедеон