Дверь открыла Дия, правнучка Лии. Почему-то в этой семье любили называть девочек созвучными трехбуквенными именами. И очень важная роль, как и на Нибиру, отводилась значениям имен. Дия – это сияние, свет, блеск. Нет ничего удивительного в моем временном ослеплении, поскольку эта девушка действительно сияла ярче любых звезд!

От прабабушки Дия унаследовала ярко-рыжие волосы, блестевшие и переливающиеся так, словно они и правда горят ярким огнем. А еще ярко-зеленые глаза, словно два изумруда, сиявшие на хорошеньком личике. На момент нашей первой встречи девушке было всего шестнадцать, на пару лет меньше, чем мне. И ее юная красота вовсю заявляла о себе. Я таких девушек ни до, ни после не видел. Впрочем, я после встречи с Дией на других девушек вообще не смотрел. Это тоже отличительная черта нашего рода. За очень редким исключением. Обычно нам удается найти свою судьбу сразу же.

Тот вечер навсегда врезался в мою память по многим причинам. И главная, конечно же, Дия. Мы почти не общались при первом визите, ведь я пришел как гость ее прабабушки. И разговор, в основном, вел с Лией. Но мы с Дией постоянно искали глазами друг друга. А встречаясь взглядами, улыбались. Правнучка унаследовала от матриарха телепатию, поэтому мы и без слов прекрасно друг друга понимали.

Другая причина – сама Лия. Сто лет для нибирийца – это более-менее средний возраст, в то время мы жили до трехсот лет, а я и вовсе побил все рекорды. Так что я, конечно, не ожидал увидеть перед собой сморщенную и сгорбленную старушку. Но не удивился бы, если бы дама оказалась мрачной и нелюдимой, осторожной и, может быть, робкой. Все-таки столкнуться в десять лет со смертью и кровавым побоищем, увидеть, как на твоих глазах безжалостно убили всех родных и близких, залили улицы родного города кровью… Это не каждый взрослый выдержит.

Но я увидел красивую, сильную, интересную женщину. О возрасте напоминала, разве что, абсолютно седая роскошная грива волос. Зеленые глаза, такие же как у правнучки, сияли ярко и горели любопытством, ей все было интересно, такая жажда жизни исходила от нее! Я изумился, а Лия, которая тоже оказалась весьма опытным телепатом, рассмеялась.

– Мне все в радость, милый Архимед. Я знаю, что жизнь может оборваться вдруг, внезапно и нелепо. И потому каждый день, когда открываю глаза, встречаю с улыбкой. Спасибо мирозданию за этот каждый день!

Закрыв журнал, я вздохнул. Очень скучаю и по жене, и по Лии. Последняя нас особо не навещала, все же тяжело ей было. Пусть она сохранила молодость души, но стресс, который единственная выжившая перенесла еще ребенком, сильно ударил по организму. На Нибиру бы ее живо поставили на ноги. Но Лия в свое время отказалась бросать погибшую родину. А продолжительный полет в более почтенном возрасте и вовсе могла не перенести. Да и не стремилась она на далекую планету, чтобы поправить здоровье, хотя ее и дети со внуками уговаривали, и мы с супругой тоже пытались. Однако упрямая матриарх всего семейства каждый раз отвергала такие предложения.

– Где родился – там и сгодился. – приговаривала она. – Лекарства у меня хорошие, а что хожу с трудом… Вы вот все бегаете, должен же кто-то и посидеть!

Поэтому в гости Лия приходила редко. Была еще одна причина: не хотела навязываться. И всегда повторяла, что старики не должны лезть в дела молодых. А если нам действительно нужно и хочется ее видеть – так двери ее дома для нас всегда открыты. И мы активно пользовались этим предложением. Я видел, что Лие радостно нас принимать, осознавать свою нужность. Ведь чем ты старше, тем чаще кажется, что этот мир проносится мимо тебя, а ты остаешься на обочине, забытый и ненужный…