– Нет, пусть сам думает! – отвечала мама.

– Я быстро думаю и уже ничего не придумаю, – вздохнул я, улыбнувшись. – Подсказывайте.

– Девочки, стоп! Сначала я сама…

Она вдруг резким движением распустила прическу и взлохматила волосы, наклонила голову, округлила глаза, и широко, очень широко, улыбнулась. Замерла в этой гримасе секунд на десять. В купе стало тихо. Все трое смотрели на меня. Ну, узнавай!

Я промолчал. Пожал плечами, изображая милую растерянность. Эту эмоцию сыграть нетрудно: достаточно сделать глупое выражение лица с наивным просящим взглядом. Если б я знал, то обязательно вспомнил бы. Скорее всего. Такой типаж встречается не часто. Я знавал двоих, отдаленно похожих. Одна погибла еще в девяностых. Другая? Я давно ее не видел. Последние двадцать лет обреталась где-то в Питере… Но она б меня узнала первой и совершенно точно не решилась ломать комедию… Да и постарше она моей попутчицы… Вряд ли… Полина – это имя означает «предсказательница» – подумал я, подмигнув девочкам. – А вдруг она права? Я сдаю?

***

– Мама – актриса, – объявила старшая с дочерней гордостью.

– Не повезло, – сочувственно кивнул я, наблюдая за реакцией. – Случается и такое.

Девочки недоуменно уставились на меня. Ева поджала губы. Она явно ожидала какой-то иной реакции и возможно впервые ее не получила.

– «А можно во-о-он ту булочку», – сказал я тонким голосом, оттопырив мизинец и показывая вдаль.

– «У нас вся продукция свежая», – строго сказала Ева Ильинична, растопырив пальцы обеих рук и покачав ими на каждом слове. И засмеялась.

– Простите за бестактность, не был уверен, что Вы знаете этот анекдот.

– Думаю, Вы проверяли меня: такого рода профессиональные анекдоты обязаны знать все работники сцены.

– Мама, расскажи! – заголосили девочки.

– Он дурацкий и не смешной.

– И грустный, – добавил я, несколько смутившись. Обидел соседку, по сути, ни за что.

– И грустный9, – согласилась она. – Вы вообще телевизор смотрите?

– Нет, – признался я. – Давно уже. Новости с телеграмма. Интервью и прочее – то же с интернета. Книги читаю. Когда время есть. А как иначе?

– А кино? Сериалы? Ну, там, пускай в онлайн-кинотеатрах?

Я беспомощно помотал головой. Чертовы хохлы украли целые пласты моего личного времени. И продолжают красть. Хотя теперь уже с меньшим успехом.

Ева настаивала: – Ну, а в обычном когда-то доводилось побывать?

– Было дело, – я вспоминал последний визит, но название кинофильма стерлось напрочь. Сейчас у многих людей после выхода из зала нередко забывается и сюжет, и финал. Решил назвать тот, что запомнил:

– «Ирония судьбы. Два».

– И как?

– Спасибо, долго плевался. Рассчитывал на другое.

– Ну, хоть что-то, – прокомментировала Ева. – Это даже обнадёживает.

– Не делайте поспешных выводов: я не настолько дремуч, как может показаться на первый взгляд, – делано возмутился я, засмеявшись. – Просто … мохом порос за последние годы.

– Мама вообще-то снимается в кино, – попыталась подсказать старшая девочка.

– Изображая жертву?

– Ага! – торжествующе прищурилась Ева. – В кино мы значит «не ходим»?

– Когда это было? Тем более, фраза – скорее мем. Который можно использовать, не зная подтекста.

– Но Вы же знаете?

– Не исключено. Тем не менее, в моём образовании масса пробелов. А в части современного кинематографа – просто зияющие высоты.

Нет, она ничего, кажется, не поняла. Замолчала, глядя в окно. Штош-ш-ш…

Поезд вдруг начало трясти, видимо попался какой-то расшатанный участок пути. «Поаккуратнее, не дрова везёшь!» – вспомнилось мне. Не дрова. Не в ту сторону едем. Наоборот. От печки. Через минуту все успокоилось.