– Гол! – закричал Алекс, вздёрнув вверх руки, – какой молодец Дзюба, кто бы подумал.

– А у меня папа за «Спартак» болел, – отозвалась Аврора, удобно откинувшись в глубоком кресле, отставив тарелку на край стола и взяв в руки бокал с джин-тоником. – Всегда меня раньше брал на «Открытие Арену». Красно-белые шарфы, кричалки. Как хорошо было жить с родителями. Как там Москва?

– Давно дома не была? – спросил сочувственно Студент.

– Давно, – ответила печально молодая женщина, – Только по Viber общаюсь иногда с бывшими подружками.

– Она не въездная, – пошутил Алекс, и увидев грустную улыбку напарницы, подвинулся к ней ближе на своём кресле и ободряюще обнял за плечи.

– Москва красавица, день ото дня хорошеет и дорожает, – отшутился Студент. – Собянин красавчик, дороги привёл в порядок. с пробками борется и нового жилья строит много. За Садовым кольцом это просто праздник какой-то, дорого-богато, бутики и рестораны, богема в релаксе на Тверской и Цветном бульваре. Остальную Москву работает офисный планктон, от понедельника до пятницы. Но в спальных районах засилье мигрантских гетто по национальному признаку. Западное Бирюлёво, Капотня и Люблино это просто трэш какой-то, пора на Красной Площади минарет возводить.

– Ты, пацанчик, с этими расистскими взглядами поосторожней. Часом не нацист? – с усмешкой поинтересовался «Мексиканец», впрочем без видимого осуждения.

– Почему сразу нацист? – явно смутившись и покраснев изумился «Студент». – Но почему я в своей столице должен чувствовать себя неуютно? И даже кого-то опасаться.

– А тут ты значит полностью расслаблен? – не удержалась от участия в пикировки напарников Аврора. – А на коленях перед «афроамериканцами» ещё ни разу не стоял, с покаянием за их порабощённых Колумбом черножопых предков?

– «Студент», ты эти свои революционные закидоны заканчивай, не гони волну, – с усмешкой подитожил Лисовский. – С нашей амазонкой дискуссии хреново заканчиваются. А то напрочь перебьём друг дружку в антагонистическом порыве. Перелагаю поднять бокалы за мир во всём мире и успех нашего чрезвычайно важного мероприятия.

После ужина Алекс и Аврора вышли на пирс прогуляться перед сном. В субтропиках темнело рано и на бескрайнем, бесконечной глубины южном небе уже высыпали миллиарды звёзд и созвездий. В стороне заката мигал огнями снижающийся в сторону материка большой пассажирский лайнер. За горой, сл стороны местного аэропорта, доносилась джазовая музыка. На пирсе небольшой бухты, прямо у причала, оказалась пришвартована ещё одна большая яхта необычного серого цвета, с названием «Цветок лотоса», флаг на корме яхты развивался панамский. Какие-то люди, человек пять похожие на латинос, загружали на эту яхту провизию и носили какие-то ящики с припаркованной у причала грузовой машины. Когда Алекс с Авророй проходили мимо них, высокий худощавый человек с короткой бородкой и тонкими усами, в белой рубашке и тёмном костюме, командовавший погрузкой, что-то с издёвкой произнёс в адрес проходившей мимо молодой женщины по-испански, бесцеремонно осмотрев её оценивающим взглядом с головы до ног, а остальные грузчики похабно захохотали оценив видимо его непристойную шутку. Когда Аврора повернулась в направлении оскорбившего её незнакомца, тот вынул из кармана пачку денег и потряс купюрами, жестом приглашая женщину на их яхту. Его напарники ещё громче заржали. Но смех сразу прервался, как только Алекс молнией метнулся к незнакомцу и рывком развернув того спиной к себе, железной рукой сжал противнику горло. Человек с усами захрипел, а несколько членов его команды с криками кинулись на яхту и вскоре выскочили от туда с оружием, передёргивая затворы автоматов и готовые открыть огонь. Лисовский жестом убрал женщину за себя и ещё сильнее сжав горло противнику, приказал тому на испанском: