На последнее были рассчитаны и другие меры – например, улучшение материального положения приходского духовенства («чтоб им самим не пахать, а чтоб приходским людям платить им деньги»), а также намерение «…в священнический чин вводить шляхетство». Предложение «убогие монастыри все превратить в сиропитательные домы, а монастыри чтоб довольны были, также и монахи» также свидетельствует о намерении отойти от антимонастырских тенденций «Духовного регламента» и улучшить материальное положение черного духовенства.

Волынской намеревался предпринять ряд шагов по реальной интеграции духовенства в «благородное сословие», приближающей его социальный статус к западноевропейским образцам – все это, вероятно, обеспечило бы ему хотя бы психологическую поддержку не только шляхетства, но и российского духовенства. Характерно, что Кубанец, по его собственным показаниям, читал (очевидно, с санкции Волынского) «нечто из проекта» вологодскому архиерею Амвросию. Планируемая Волынским политика резко контрастировала с открытым ущемлением интересов православного духовенства в аннинское царствование, о чем не худо бы с благодарностью молитвенно вспомнить современному священноначалию. Даже композиционно проект Волынского был построен в соответствие с основными элементами сложившейся в России общественно-сословной структуры. Первые четыре части касались: армии; духовенства («о церковных чинах»); шляхетства и купечества. И, таким образом, будучи ориентирован на публичную его огласку (по показаниям Соймонова, Волынской говорил, что «будет то свое сочинение друзьям раздавать, чтоб об оном везде известно было»), предполагал апелляцию к широким слоям общества. Проект, таким образом, выходил за рамки обычной бюрократической записки и был ориентирован на удовлетворение запросов и интересов основных российских сословий, реализовывал их стремление к участию в политической жизни страны.

А. П. Волынской делал и конкретные практические шаги в этом направлении. 14 февраля 1740 г., одновременно с манифестом об окончании войны, был подтвержден манифест 31 декабря 1736г. об отставке шляхетства из службы и объявлено о вступлении его в силу; была декларирована отмена возврата переплаченного жалования гражданским чиновникам, частичная амнистия за должностные преступления и заявлено о намерении простить часть штрафов по недоимкам. Все эти меры были приняты по неподписанному докладу одного из кабинет-министров, известному лишь в писарской беловой копии. Стиль и лексика доклада, нехарактерные для Остермана, заставляют склоняться к предположению об авторстве А. П. Волынского.

3 марта 1740 г. появился почти не замеченный в историографии указ императрицы о назначении сразу шести новых членов в Сенат: генерал-лейтенатов М. И. Леонтьева и М. С. Хрущова; генерал-майоров: И. И. Бахметева, П. М. Шилова, Н. И. Румянцева и М. И. Философова. Это было первое с 1730 г. в аннинское царствование столь значительное расширение состава Сената, также явно отвечавшее интересам «генералитета и шляхетства», вполне соответствовавшее идеям проекта Волынского и, очевидно, предпринятое по его инициативе – во всяком случае, отнюдь не «с подачи» Остермана, откровенную неприязнь которого к Сенату формулировал в беседах с Волынским Черкасский: «Остерману … противно, что Сенат есть, хотелось бы ему, чтоб Сената не было, а съезжались бы коллежские президенты для совещания; Остерман боится, что Сенат усилится, если в нем будет много членов» .

Активная позиция А. П. Волынского в появлении столь важных правительственных актов и, возможно, в персональных назначениях свидетельствует о его достаточно сильных позициях во власти и о весьма значительном личном влиянии на императрицу. В конце марта 1740 г. он эффектно выступил перед генеральным собранием против слишком щедрого возмещения польским землевладельцам за ущерб, нанесенный кампаниями 1738 – 1739 гг.(этот эпизод послужил сюжетом знаменитой картине Якоби), а на вопрос о причинах не поколебался заявить, что он противник обеспечения таким образом интересов Бирона в сохранении и укреплении им за собой Курляндского герцогства. «Только польский вассал согласится на вознаграждение, но никто, кому дороги честь и польза своего Отечества не даст на то своего согласия»!